— А я говорила, что ты выиграешь, говорила, говорила, говорила! — подруга захлебывалась словами и чувствами. — Говорила. А ты, засранец, выкуси!
Она демонстративно показала Кариду средний палец, после чего повернулась к Доминику.
— Цены тебе нет, парень, — сказала она. — Далеко пойдешь.
Доминик хмыкнул, я же едва успела сказать:
— Спасибо, — еле слышно, одними губами, потому что во мне почти не осталось сил — когда раздался грохот.
Карид набросился на своего адвоката, и они сцепились прямо в зале суда, искаженное лицо моего бывшего просто надо было видеть: красное, перекошенное, он брызгал слюной и орал:
— Все из-за тебя, тварь! Это ты мне посоветовал! Ты во всем виноват!
Они вдвоем рухнули на столы, а спустя мгновение Карид согнулся пополам и отлетел в сторону — удар у его юриста был хорошо поставлен. Мгновение спустя их уже скрутила полиция, и выводили из зала их вместе, мимо оглушенной блондинистой девицы и совершенно потерянных родителей.
— Благодарю, — повторила я Доминику, который собирался. Хотя всей благодарности мира, которая сейчас была во мне, не хватило бы, чтобы передать мои чувства.
— Не за что, риам Этроу. Я просто делал свою работу.
Я покачала головой, собираясь сказать, что свою работу можно делать по-разному, но адвокат как-то очень быстро распрощался, я бы сказала, чересчур быстро, поздравив меня с победой, и так же быстро покинул зал.
— Хороший парень, — проводив его взглядом, произнес Даг. — И кажется, ты ему понравилась.
Зои ткнула мужа локтем в бок.
— Все, понял. Не о том сейчас.
Домой мы возвращались так же, на машине Дага, хотя и посидели немного с тремя стаканчиками кофе перед взлетом.
— У меня руки трясутся, — признался друг. — Драконова задница, они у меня не тряслись так, даже когда я парковал «Манц».
«Манц», фервернская марка машин, считалась элитной, а та модель, про которую он рассказывал, вообще была сделана на заказ для какого-то очень крутого блогера из Аронгары. Этот блогер был знаменит тем, что везде, где появлялся, летал только на своих коллекционных флайсах и для Мериужа не стал делать исключение. После той парковки Дагу эмоций хватило на несколько дней, но сейчас, вспоминая тот случай, мы втроем все просто расхохотались. Я смеялась так, что пришлось закрыть дырочку в крышечке пальцем, чтобы не расплескать кофе.
— Дай поставлю, — Зои взяла у меня стаканчик, и вот тут уже я разревелась.
Я рыдала так, что промочила блузку подруги насквозь, а она держала меня в объятиях, гладила по голове и говорила, что все хорошо. Потом я стирала остатки макияжа сипроновыми[1] платочками и сидела то с закрытыми глазами, пока мы летели, то моргала, чтобы из глаз ушла краснота. Конечно, Лар еще совсем маленький, но мне казалось, если он увидит меня такой, то сразу все поймет.