— Не надо, — попыталась я схватить бойца за рукав, но тот ловко вывернулся.
Поставил ногу на короткий столб, опёрся локтем о колено и снова гаркнул:
— Сюда подошёл!
В глазах рыбаков мелькнули страх и ненависть одновременно, но никто не предпринял попытки к сопротивлению или хотя бы диалогу.
Демиург молча перебрался на пирс, опустил глаза, словно и вправду был виноват, и сразу сделался каким-то маленьким, прямо крохотным.
— Мы ништо, господин, — замямлил он. — И пальцем не тронули, потопи меня Вейн! Мы грузы всегда в целостности доставляем, знаете ведь… Да кто ж станет-то!.. — в мутных глазах читалась мольба. — Кто ж станет портить чужое добро — коль то выпивка, коль девка…
В изумлении я даже рот раскрыла — так убедительно играл создать Ордена Крона роль напуганного мужика. Он ещё и носом хлюпнул и сжался в комок, когда Бешеный Крейг навис над ним угрожающей тучей.
— Для тебя это не девка, а госпожа Горст, — боец с размаху пнул Демиурга в живот, и я дёрнулась вместе с ним.
Неосознанно подалась ближе и хотела извиниться хотя бы взглядом, но согнувшийся пополам Демиург смотрел под ноги и хватал ртом воздух. Его напарники стыдливо отвернулись, делая вид, что ничего не произошло. Только смелая олуша зашумела крыльями, спрыгнула с торчащей балки и взмыла в воздух.
— Разгружайте, — приказал Бешеный Крейг притихшим рыбакам.
Моего названного обидчика он решил больше не наказывать, и я выдохнула напряжение. «Простите» — прошептала одними губами, когда Демиург всё же глянул в мою сторону. Разобрать эмоцию я не успела, потому что спешно двинулась вслед за Крейгом — к широкой протоптанной тропе между крутыми откосами.
Дорога на удивление была хорошая, расчищенная, примятая сапогами и копытами. И недолгая: вскоре мы спустились к военному поселению, подобно Понтону, расположившемуся прямо на пологих откосах и чуть плотнее — в неширокой низине. Потрёпанные шатры стояли близко друг к другу, плавали в тумане, как серые поплавки. Кое-где желтели пятна огня, тянуло костровым духом и запахом еды.
— Смотрите, идёт! — крикнули слева, и я вдруг остановилась. — Это наша Горст!
— Где Горст? — звонкий голос раздался совсем близко.
Я растеряно оглянулась — ко мне бежали люди, выплывали из тумана радостные лица — мужские, женские. Юнцы прикладывали кулак к груди, восславляя Квертинд, взрослые мужчины салютовали оружием. Даже старики — матёрые, тренированные, настоящие воины — почтительно склоняли головы. Пара краснощёких мальчуганов, ещё не парней, но уже по-взрослому крепких, хором крикнула: «Горст!»