В итоге я просто вырубаюсь тут же, в гостиной. А просыпаюсь оттого, что на меня напрыгивают. Подскочив, открываю глаза и вижу на себе Андрея.
— Доброе утро, ты спишь? – спрашивает он весело, заглядывая в глаза и держась руками за плечи.
Очень своевременный вопрос, конечно, когда наскочил на человека с разбега. Придерживаю его за талию, потому что он балансирует на моих ногах, грозясь упасть, а сам рассматриваю с таким вниманием, словно вижу впервые. Хотя вот с такой позиции точно впервые. Смотрю на Андрея сейчас не как на левого мальчишку, а как на сына. Своего сына. И снова убеждаюсь, что никакие подтверждения не нужны, он реально очень на меня похож. Взгляд, овал лица, губы, волосы – если бы я мог раньше хоть на мгновенье допустить мысль о том, что Андрей может быть моим сыном...
Настя выскакивает следом за сыном из спальни и замирает, прислонившись к косяку. Ловлю ее взгляд, встревоженный и обреченный одновременно. Словно она признает свое поражение во всей этой истории. Нет уж, Настенька, не так быстро. У меня еще много вопросов.
— Как насчет какао? – вздернув бровь, обращаюсь к Андрею, он с радостным визгом подскакивает на моих ногах, а я почти складываюсь от боли, пока мальчишка бежит в сторону кухни. Да, дети это непросто.
— Все нормально? – спрашивает Настя встревоженно. Кивнув, встаю и иду за Андреем. Еще полчаса уходит на завтрак, когда с ним покончено, я обращаюсь к девушке:
— Поговорим?
Она вздыхает, опять же обреченно. Включает мультики, Андрей радуется.
— Это в качестве исключения, один раз, – говорит строго, хотя строгость у нее так себе получается.
Киваю в сторону комнаты, она послушно идет следом.
— А в чем исключение? – все же задаю вопрос.
Настя немного теряется. Нашла, от чего.
— Обычно мы смотрим мультики после обеда или вечером, – говорит мне.
Я киваю. И вдруг отчетливо понимаю: у них своя жизнь, свой мирок, выверенный, знакомый, изученный, любимый. И я не знаю о них обоих совсем ничего. Те мелочи, что увидел за время знакомства – это же малая толика от той вселенной, что есть каждый из них по отдельности и они оба вместе. И на мгновенье всплывает вопрос: а нужен ли я этой вселенной?
Сам себя одергиваю. Очевидно, что пацану нужен отец. Может, я и не самый лучший экземпляр, но уж сойду.
Настя обхватывает себя за плечи, стараясь не смотреть в сторону окна. Садится в кресло у стены, я размещаюсь на краю кровати, разглядывая ее.
— Почему ты мне не сказала? – задаю вопрос.