– Немного, – хмыкнул Од, отстраняясь. Моя рука еще хранила его тепло. – И я хочу это исправить. Узнать тебя получше.
– Может, мы тут лишние? – напомнил о себе Хат, и я слегка смутилась.
– Напротив, – засмеялся царь и стал окончательно похож на обычного мужчину, утомленного заботами и радующегося присутствию друзей, – вы охраняете Катю от слухов, сплетен и наветов.
– Уж кого-кого, а ее это все не волнует… – протянул Хат многозначительно. Я повернулась к нему и на секунду опешила от шаловливого выражения обычно сурового лица.
Ви локтем толкнула супруга в бок и виновато улыбнулась нам с Одом. Я невольно прыснула. Хат пытается сосватать меня царю Соло-рана! Вот же ситуация!
– Ваше величество, – шутливо обратилась я к улыбающемуся Оду, крутя за края тарелку, – так вы расскажите, что я успела вам наговорить-то? Может, небылиц наплела, чтобы вам понравиться?
– Вы, сударыня, говорили, что росли на планете Земля, – весело поддержал игру правитель, но его голубые глаза были серьезны. – Что ваш отец из другого мира, и, в связи с этим, вы обладаете способностью перемещаться во времени и пространстве.
Я кивнула, требуя продолжения.
– Рассказали о Мике, – чуть менее весело заговорил Од, сжимая на секунду губы в нитку. – Как он поступил с вами. И чего он добивается.
– И чего ж он добивается? – поинтересовалась, легкомысленно накручивая локон на палец, хотя сердце ускорило бег.
Почему-то очень хочется верить, что Мик – марионетка Кора, и лишь под его влиянием творил беспредел. Хочется оправдать темного рыжего, пусть даже он этого не заслуживает.
И, если ответ Ода совпадет с тем, что я предполагала о планах Кора, – то я буду убеждена, что винить во всех своих проблемах нужно именно туза, а не его шестерку.
А винить Кора намного, намного легче, чем Мика. Как и ненавидеть.
– О, Мик добивается многого! – как-то едко отозвался Од, невесело смеясь. Он посмотрел прямо в глубину моих глаз и тихо проронил. – Мик хочет встать у власти нового объединенного мира.
Я с детства любил быть главным. Быть лидером.
А еще я зачитывался историями о принцах и королях, но не потому, что они купались в золоте, – это мне было неинтересно, как и любому наролосцу.
Мне просто хотелось быть значимым. И чем больше народа меня уважало, тем счастливее я был.
«– У тебя есть мечта или цель по жизни?» – спросила меня однажды девушка на свидании. Мне было всего шестнадцать, но я уже твердо знал ответ на ее вопрос.
Правда, отвечать честно было стыдно. И глупо. Много ли парней мечтают покорить соседний мир и стать его правителем? Много ли владеют теми способностями, которыми довелось обладать мне?..