Наша контора располагается далеко от прекрасных небоскрёбов Манхеттена, в старом и неприметном здании Квинса. Консалтингового агентства «Портер и партнёры» занимало выкупленное у муниципалитета пятиэтажное жилое здание. Кирпичное, изрисованное неумелым граффити, с грязными окнами первого этажа и металлическими входными дверями оно вполне успешно выглядело скорее заброшенным, чем офисом преуспевающей компании. Никаких вывесок на фасаде, разумеется, не имелось. И на то были причины: наше агентство предоставляло специфические услуги, весьма условно относящиеся к консалтингу.
Нет, правда, всё легально, никаких законов штата Нью-Йорк или всей страны мы не нарушаем, просто о таком в обществе до сих пор не привыкли говорить. Как прячутся в маленьких неприметных офисах частные детективы, работающие грязными методами, так и «Портер» прячется за потрескавшимися окнами, хотя внутри офис мог бы потягаться с любыми зданиями на Уолл-стрит.
Чем же мы занимаемся? Постороннему человеку объяснить бывает не так уж легко, но я постараюсь. Придётся начать издалёка.
Лет десять назад какой-то умник, кажется, из Гарварда открыл удивительное вещество с невыговариваемым названием, способное влиять на ДНК человека. Мы зовём его просто «Маска». Маска вводится в кровь, вступает в какие-то неведомые реакции, и внешность человека меняется. Воздействие этого вещества можно программировать. Всё — от цвета волос или глаз до возраста, роста и комплекции – можно исправить, были бы деньги. Чем больше изменений принесёт введение Маски, тем дороже сам препарат, что вполне очевидно. У него есть и так называемый блокатор, о котором я упоминала ранее: вещество, смешённое с изначальной ДНК клиента, позволяющее вернуть всё на свои места. Обычные люди могут использовать Маску максимум пару раз в жизни, равно как и блокатор.
А всё из-за метаморфинов, что открыли те же учёные. Это клетки крови, похожие на эритроциты, отвечают за способность человека успешно меняться под воздействием Маски. И насколько я помню из вводной лекции, люди с низкой концентрацией метамофинов в крови плохо поддаются изменениям. Они могут поменяться один раз за жизнь, и не всегда блокатор сможет вернуть всё назад. У большинства населения планеты количество метаморфинов очень низко, но бывают такие, как я или другие агенты «Портер и партнёры». У всех нас концентрация на порядок выше средней, а у отдельных личностей совершенно аномальная. Это позволяет нам меняться каждые пару-тройку месяцев, а некоторым и чаще. И слава богу, наука пока ещё не научилась синтезировать метаморфины искусственно, иначе мы остались без работы. А пока такого не случилось, агенты Портера будут нарасхват.