– Я не могу…
Она не могла разбить ему сердце. Его чувства были достаточно искренними, чтобы он попытался искать её, когда она исчезнет.
Разочарование мелькнуло на его лице. Он сжал кулаки.
– Разве ты не понимаешь? Пока он диктует условия, мы не можем быть вместе. Мы не можем расти.
Если бы она не бежала от своего прошлого и не была влюблена в человека, от которого Шон пытался её оторвать, то Калли могла бы согласиться. Но сейчас она не могла позволить себе такую роскошь.
– Я подумаю об этом. Мне просто нужно время. Это действительно внезапно.
Он вздохнул.
– Все в порядке. Я размышлял об этом уже несколько недель, и я готов забрать тебя к себе, но… Я постараюсь быть терпеливым.
– Спасибо, – она провела рукой по его ресницам. Это было неправильно, но она ласкала его плечи, обхватила пальцами затылок. Под ее руками он чувствовался таким реальным.
– Ты моя, знай это, – заявил он сильным, грубым и настойчивым тоном. – Я не сдамся.
Так не должно быть, но его заявление заставило ее сердце затрепетать.
– Черт, я не могу этого вынести. Я хочу тебя, милая. Хочу пометить тебя, как свою. Разденься для меня.
Калли старалась не терять себя. Чем больше она сейчас отдаст Шону, тем больнее будет потом. Она уже чувствовала себя так чертовски близко к разрушению, что едва могла удержаться. Но она не могла отрицать, что хотела прикоснуться к нему в последний раз.
Если бы она могла сказать ему правду, то могла бы дать ему часть себя. Сейчас же ей пришлось быстро отвлекать его.
Сняв платье, она положила его на кровать. За ней последовало кружевное белье цвета шампань, и низкий стон из горла Шона отозвался эхом от стен. Затем она сбросила туфли и скатала медленно чулки, дразня его каждым движением. Калли уставилась на него через плечо, осторожно шевеля бедрами.
– Ты моя сирена, – он провел ладонями по ее бедру. – Каждый раз, когда я рядом с тобой, то забываю все, что должен делать. Я могу думать только о том, чтобы сделать тебя моей.
Калли точно знала, что он имел в виду, потому что он часто нарушал ее лучшие намерения.
Посылая ему легкую улыбку, она заставила себя не отвлекаться. Поэтому она в последний раз поцеловала его в губы, а затем грациозно опустилась на колени.
– Что ты делаешь? – спросил он, глядя на нее, его глаза горели.
Ее взгляд поднялся вверх по его бедрам и задержался на здоровой выпуклости у его молнии. Она закусила губу и заставила себя смотреть ему прямо в глаза.
– Позволь мне служить тебе.
Шон резко вздохнул.
– Калли…
Она не ждала, пока он откажется или прикажет ей изменить курс. Она расстегнула его брюки, затем опустила его молнию с шипением, пульсирующим в тишине. Не говоря ни слова, он стянул пиджак и рубашку, бросив их на пол и не отрывая взгляда от нее.