— Ну-ка, тихо! — шипит отморозок. — Тебе понравится.
Чувствую его руку на своей ноге. Пытаюсь пнуть его. Но вызываю лишь смех.
Слезы градом текут по щекам.
Сказать не могу, но мысленно молю о помощи. Помогите! Помогите! Помогите!
И вот, когда уже в безнадеге зажмуриваюсь, слышу знакомый голос:
— Отпустите ее! Ты не понял?
И звук удара.
16
— Ты что? Бессмертный?
Открываю глаза и вижу, как отморозок, который держал меня, вытирает рукавом кровь с лица.
— Отпустили и отошли, — зло произносит Артем.
Господи, спасибо, что он здесь! Спасибо!
Забегаю за его спину. С ужасом смотрю, как эти четверо двигаются на нас с ним.
Мы делаем шаг назад.
— Лучше не лезьте, — говорит им Артем, обхватывая меня рукой за спину.
— А то что? — вижу, как в руке у одного из них сверкает лезвие.
Нож?!
— Не надо, ребята, — опять лезу я. — Дайте нам просто уйти.
— Просто уйти? — они опять ржут. — Мы не может лишиться такого веселья.
— Давай девчонку! — кричит отморозок Артему. — Отдашь — можешь валить. Тебя не тронем. Но девчонка с нами останется. Не ломай нам кайф.
С опаской смотрю на Артема. Но он еще увереннее сжимает меня своей рукой.
— Да, пошел ты, — цедит сквозь зубы.
Прыгает и ногой выбивает нож. А отморозки толпой накидываются на него.
— Тема! — кричу я.
— Беги! — успевает крикнуть он, когда толпа роняет его на землю.
Но как бежать? Оставить его одного?
— Помогите! — в панике осматриваюсь и срываю горло.
Телефон-то в сумке, а сумка — у них!
— Девчонку заткни, — кидает главарь и ко мне идет один из отморозков.
Я пячусь назад и чувствую, как чьи-то руки берут меня за плечи и отодвигают.
С надеждой оборачиваюсь, а там — Никита.
— Уйди, мелкая, — говорит он мне, не глядя и рукой сильно бьет по лицу того, кто только направлялся в нашу сторону. Он падает и удивлённо хватается за лицо.
— Штырь! Тут еще один, — успевает выкрикнуть перед тем, как Никита пинает его в грудь.
Я прижимаюсь спиной к стене и с ужасом наблюдаю, как Никита и Артем укладывают по очереди всех уродов.
Двое против троих…
Как они только справляются с этим? Не верю своим глазам. Но нет. Вижу всё до мелочей. До каждого удара. Вздоха отморозков.
— Готовы? — Никита сплевывает и поворачивается к Артему, кажется, проверяя в норме ли он.
— Ага, — пытается отдышаться тот. — Ксюха где?
— Я здесь, — выхожу на свет.
— Чего не ушла? — спрашивает он. — А если задело бы?
— Я за вас переживала, — сглатываю. Кажется, зря. Раз у их ног лежат трое здоровенных мужиков.
Парни в ответ ухмыляются.
— За них вон переживать надо, — говорит Никита. — Замерзла?
Замечает мою дрожь. Киваю, хотя она не от холода, а от страха.