Ну, конечно же, это она! Но как?! Как она оказалась тут?! Я… Я… Не знаю!
Хмурюсь и опускаю взгляд. Пытаюсь хоть что-то понять. Она же у меня дома? Или нет? Я не помню… Почему я ничего не помню? Да столько времени уже прошло!
— Таааак, — тянет довольно полицейский, явно думая, что раскрыл это дело. — Ну что? Будем оформлять?
Оглядывается на директора и тот лишь пожимает плечами.
— Да, вы будете оформлять, а мы исключать. Ковалева — за поджог, а Москвину — за обман.
Я вздрагиваю от этих слов. Как исключать?! С ужасом смотрю теперь на директора.
— Как? — слетает с губ.
— Да, — подтверждает он еще раз свои слова. — А что делать? Такое правонарушение. Подсудное дело. В нашей школе таким нарушителям не место. Репутацию портите. Мне ещё по башке надают.
Потом еще следует длинная лекция, пока полицейский оформляет какие-то бумаги. Но я уже ничего не слышу. Перевожу взгляд на Никиту — мне сейчас как никогда нужна его поддержка. Но он почему-то даже не поворачивается ко мне. Стоит, опустив голову. Обдумывает.
Господи, что у него сейчас в голове?
Он наверняка думает, что это я его подставила…
После оформления протокола и подписи нас отпускают.
— Никит, — начинаю я, чтобы остановить поток мыслей в его голове. Я же вижу!
— Уйди, — он вдруг отмахивается от меня. — Все, что могла, ты уже сделала. Чего тебе еще? Оставь меня.
— Никита… Ты что?… Это же не я! Не я! — чуть ли не кричу я.
— Куртка была у тебя, — равнодушно произносит он, глядя в пол. — Теперь она у ментов.
Замолкает.
— За что? Ксюша? За что? — переводит взгляд на меня.
И в его глазах я читаю боль и обиду. Зарождающуюся ненависть. И вот сейчас мне становится ещё страшнее.
— Овца, — вдруг произносит он и, махнув рукой, уходит.
Чёрт. Это конец…