На что ее пригвоздили на месте взглядом, жестким и красноречивым: «только сдвинься с места» – говорил Александр, говорил без слов, одними глазами.
И Нелли послушалась. Нелли замерла.
Александр не спускал с женщины глаз.
– Зачем вам женщина? – Напускное легкомыслие ушло в небытие.
Догмар улыбнулся. Хотя бы в знании нужной Александру информации он мог ощутить свое превосходство.
– А зачем нужны женщины? – Усмехнулся. – Понравилась.
Александра подобный ответ не устроил.
– А теперь попробуй сказать правду. – Он продолжал наблюдать за женщиной, у которой дико колотилось сердце.
– Правда в том, Александр, что ты никогда от нас об этом не узнаешь. – И неожиданно бросился к женщине. Видеть его она не могла, так как стояла к догмару спиной, однако мог Александр. Он словно ветер пролетел мимо женщины и в прыжке сбил догмара с ног. На пустынной мостовой началась драка.
Пока они с догмаром попеременно меняли свои положения с верхнего – выгодного, на нижнее – невыгодное, его ребята взяли на себя оставшихся догмар. Четверо против двоих – проблем возникнуть не должно.
В очередной раз подмяв догмара под себя, Александр схватил его за волосы и ударил головой об асфальт.
– Зачем вам женщина? – пророкотал Александр и повторил беспощадный удар.
– Пошел к черту, – пропыхтел противник, пытаясь сбросить с себя Александра, но не имел возможности даже шевельнуться.
Подобный неудовлетворительный ответ заставил Александра схватить противника за руки и, быстро поднявшись, перебросить его на живот. Он загнул руки жертвы за спину и, схватив одной своей, второй потянул его за волосы для того, чтобы продолжить знакомство мостовой с отвратным, ненавистным лицом.
– Даю последнюю попытку: зачем она вам нужна? – прорычал Александр и, выкрутив руки жертвы, заставил ее пронзительно вскрикнуть.
Лицо догмара сочилось кровью. Он еле дышал и не мог внятно говорить, что вовсе не значило конец его жалкой жизни. Максимум день, и он вернется в норму, что только злило и раззадоривало Александра.
– Иди ты… – только и смог выговорить истязаемый.
Александр взбесился, глаза заволокло пеленой, по телу прошла колющая волна, словно вдарили зарядом электрошока. Наполненный неконтролируемой злостью, он был готов к сиюминутной трансформации.
– Ты сделал свой выбор, – прорычал Александр огрубевшим, понизившимся голосом. Он замахнулся ядовитой пятерней…
– Александр! – послышался окрик. Он предпочел бы его не слышать, он предпочел бы растерзать мерзавца, смакуя каждый болевой рефлекс. Однако он услышал, и он остановился, что стоило огромных волевых усилий, поскольку сознание кричало «Давай! Добей ущербного ублюдка!», тогда как что-то в глубинах подсознания, несогласное с подобным действием, противилось этому призыву, побуждало с расправой повременить.