Нелли направилась к выходу, но вдруг остановилась и обратилась к нему.
– Зойл, спасибо тебе…
– Не надо, Нелли. Ты не должна меня благодарить. Я ничего еще не сделал.
– Очень даже сделал. И очень даже должна. Если бы не ты… в общем, я бы сломалась. Рано или поздно я бы обязательно сломалась.
– Ты бы не сломалась, – заверил ее Зойл. – Ты сильная, Нелли.
– Спасибо, – повторила Нелли. Повторила с особой настойчивостью. – То, что ты делаешь – это очень много.
Зойл кивнул. Слов для ответа не было.
– Да, и еще одно, Зойл. – Он вновь сосредоточился на Нелли. – Здесь происходят страшные дела, а я даже нож держать не умею. Мне бы хотелось научиться хотя бы самообороне. Ты не знаешь того, кто смог бы мне помочь и обучить базовым приемам?
– Знаю.
– О, отлично. Думаешь, он согласится?
– Согласится.
– И кто он?
– Я. Я сам тебя всему научу.
Перед глазами ходили люди – человеческие мужчины и женщины. В руках они держали инструменты – кто измеритель, кто шпатель, кто дрель. Люди практически не разговаривали, только изредка произносили фразы, способные напугать своей лаконичностью: «Займись вторым этажом», «Покрась», «Подай валик». И, конечно, продолжали работать, усердно, с высокой эффективностью, придавая дому обновленный облик.
Взгляд Александра прошелся по тусклым окнам, голым стенам и ретро-мебели в составе тумбочки, кресла и книжного шкафа, – такие незначительные в границах огромного зала.
Его дом. Его пристанище. Его неприкосновенная личная территория, которую он оставил тридцать лет назад – запущенная, пыльная, покинутая. Александр что-то ощущал, что-то связанное с этим местом, что-то родное, но давно забытое, однако облачить в слова испытываемое не мог. Может, ностальгия?
Нет, «ностальгия» – слишком примитивное определение того, что он сейчас испытывал. То, что в нем зародилось, было глубже, значимее и болезненней.
Стены из кирпичной кладки, широкие окна почти до пола, балки и трубы, тянущиеся по потолку, крашеные черным, грубые, металлические…
Этот дом, который в действительности был не домом, а заброшенным промышленным строением, он приобрел не одно десятилетие назад. Огромное трехэтажное здание отвечало всем его притязательным требованиям: просторное, вместительное, замысловатое, с высокими потолками, не стесненное перегородками – степное раздолье, хоть летай. И находилось за пределами города. Изоляция и территориальный простор испокон веков ценились ferus, потому они и селились в отдалении от жилых местностей, благо раньше девственных участков в распоряжении было много. На окраинах сел, вблизи лесов, у горных хребтов, на равнинах и в пещерах они могли расслабиться и быть уверены, что не будут потревожены людьми, и в то же время получат раздолье, в котором так нуждались.