– Зачем они пришли? Что им нужно? – спрашивала у Либлика.
– За тем же, что нужно всем – за счастьем.
К ней подошла Луиза. Толпа нарушала общественный порядок. Да, приют располагался в тихой, укромной зоне, однако и здесь проживали люди: по соседству тянулись дома. Помимо прочего происходящее пугало обитателей самого приюта.
Анья все понимала, только что могла поделать?
– Может, выйдешь, попросишь их разойтись? – предложила Луиза.
Анья растерялась. Выйти-то выйдет, только что им скажет? Что «вас обманули»? Что дара нет? Что она не может им помочь?
Откровенная ложь не входила в планы Аньи. К тому же, представ перед публикой, признает себя той самой, «со светлыми руками». А подобная слава ей ни к чему. Ей любая слава ни к чему, Анья скрывается от Альянса.
Потому попросила Луизу выйти и успокоить людей:
– Пускай разойдутся, – увещевала Анья. – Скажите им, они ошиблись, и здесь нет одаренных постояльцев.
Луиза смотрела на нее с беспокойством.
– Скажи мне одно, Анья, это правда? То, что мы видели в больнице, правда?
Анья солгать не решилась. Потому промолчала.
Луиза отправилась к собравшимся, чтобы просить не пугать постояльцев и разойтись. Пробыла с ними минут пятнадцать и вернулась обратно. Ничего не поменялось: час спустя люди оставались на местах, их даже прибавилось.
– Будет лучше, если ты сама поговоришь с ними, – Луиза смотрела в окно. – Объясни ситуацию. Скажи, что произошла ошибка. В действительности ты психолог, и информаторы все напутали. Да, ты лечишь людей, только по-другому. Не так, как думают они.
– Скоро здесь будет полиция, – заявил Рейнард Либлик. – Удивляюсь, почему их до сих пор нет. А вместе с ними прибудет телевидение. Затем Альянс. Они отслеживают шумиху, отмечают любое несоответствие. Ждать больше нельзя, покинем приют через сад.
– Там тоже толпа, – впорхнула в гостиную Альма, удивив их новостью. До того, временами заглядывая к ним, Альма успокаивала постояльцев, тихих и нелюдимых, не привыкших к такой открытости. – Вряд ли останетесь незамеченными.
И вдруг, напугав всех разом ярким, характерным звоном, разбилось окно: кто-то кинул в него булыжник.
– Что они делают?! – воскликнула Анья, когда Либлик отвел ее в сторону.
Гул нарастал. Сквозь нарастающий гул были различимы отчетливые крики.
– Лгунья! – услышала Анья.
– Обманщица!
За окном началось что-то страшное. Собравшиеся ругались, спорили, кричали друг на друга. В них проснулась воинственность, зародилась агрессия. А затем и вовсе стали дебоширить: били стекла, опрокидывали скамейки, вероломно громили дворовые постройки.