Находясь на грани обморока, Анья сделала единственное, что могла: представила солнечные лучи. Рассвет, зеленое поле: она ступает голыми ступнями…
Анья оживила волшебный сон и ментально перенеслась в него. Мягкость травы, тепло на лице, легчайший ветерок колышет волосы…
Вокруг нее бушевал ураган, на небе клубились тучи – Анью окружала война. А она представляла себя в оранжерее под воздушным, невидимым куполом; она пробуждала свои резервы, чтобы призвать стихию к себе.
Легчайшие ленты, от нее отходившие, волшебный шлейф, походивший на дымку, стали притягивать, завлекать к себе бурю, наполняя ею купол. Забивая грязными, дымчатыми субстанциями. Они кружились, плясали рядом, с любовью день превращали в ночь, убивая свет, сгущали мрак. Пока Анья не потянулась и не сняла крючки.
В темную комнату хлынул свет – свет хлынул в купол. И мир обратился в ослепляющий шар.
Анья прикрыла глаза. Мутная, дымчатая субстанция оседала, опускалась на землю, впитывалась в теплую почву. Мрак расщеплялся. Воздух очищался. Анья снова видела солнце.
Открыла глаза в реальности.
Из-под ног, на дальние километры, подобно длинным размашистым ветвям, от нее отходили светящиеся проводки. То были корни: десятки, сотни, тысячи подземных ростков, – корневища трав, кустов и деревьев, – что напоминали подсвеченные в темноте дорожки.
Устремляясь в разные стороны, за редким исключением вылезая на поверхность, корни тянулась под землей. Как они могли наблюдать сияние? Но Анья видела, и люди видели тоже, поскольку с удивлением смотрели за тем, как включались новые «бегущие» ростки: заполнялась светом веточка, затем «подключалась» вторая, к ней прилегавшая. Третья, четвертая, пятая. Подобно живым, динамичным волнам, проводки увеличивали площадь распространения.
Успело стемнеть. Люди не дрались, не кричали, не ругались. Протрезвевшие, они наблюдали, как некогда серая земля превращается в горящую площадку.
Подземное движение прекратилось, когда сияние охватило территорию, занятую людьми. В том числе садовую. Когда каждый, даже отрезанный от массы, человек оказался в границах «дорожной карты».
И стеной к небу хлынул свет: сплошным, вертикальным потоком, повторяя рисунок на земле.
Сияние омыло людей – Анья прикрыла глаза, – и спустя секунды внезапно погасло. Поток прекратился.
Люди растерянно оглядывались, поднимались с земли, кидали палки.
– Не знаю, что ты тут учудила, но скорее отсюда валим. – Либлик схватил ее за руку и поволок за собой.
Сил на «уходить» не осталось, Анья еле держалась на ногах. Куда уходить? Зачем? Сейчас ночь. Ей бы поспать.