Впрочем, у пруссаков все было тоже совсем не так благостно: реформы наталкивались одновременно на нехватку средств – контрибуция, разорение и все такое – и на противодействие одновременно со стороны Франции, которой усиление поверженного врага было совсем не в кассу, и со стороны внутренних сил, видящих в этом посягательство на собственную власть. В общем, бардак в прусских вооруженных силах в ближайшее время ожидался более чем порядочный.
Австрия после поражения так же не имеющая особого пространства для маневра на европейской арене согласилась отдать одну из своих принцесс в жены Наполеону. Как же я матерился, когда об этом узнал! Казалось бы, уже предсказал такое развитие событий, разжевал и разложил по полочкам, в том числе и объяснив – впрочем это как раз было очевидно – чем грозит такое сближение непосредственно России. Казалось бы что проще – предложи Бонапарту руку Анны. Не сейчас, пусть подождет пару лет до достижения ею семнадцати, тем более что не так уж много ждать осталось. На этом ведь можно было столько политических вистов «наиграть». Очевидно, что стычка между Францией и Россией случится все равно – Наполеон не простит нам бездействие в последней войне, да и с англичанами мы к этому времени уже торговали чуть ли не в открытую – но лишний год-два на подготовку, когда как раз в это время у нас проходит перевооружение армии… Неужели это не очевидно?!
В общем, вместе с рукой Марии-Луизы Австрийской Бонапарт получил еще и союз с этим государством. Не слишком, вероятно прочный, но крайне опасный для нас.
В тот день я инспектировал свои механические цеха. Ну как инспектировал, для общего понимания ситуации мне чаще всего было вполне достаточно документарных отчетов, благо производство было не настолько сложное, чтобы какие-то злоупотребления или там воровство можно было спрятать на двух листах заполненных цифрами таблиц. Потребленные ресурсы, траты на персонал, процент брака и самое главное – количество готовой продукции – все в целом сходилось. Да и не сказать, что у меня уж очень наметанный глаз, чтобы им осматривать свои владения и сходу находить недостатки, скорее мне было просто интересно лишний раз пообщаться Иваном Петровичем Кулибиным, персонажем полуисторическим-полумифическим, чье имя в будущем стало – или станет – нарицательным.
При живом общении механик производил смешанное впечатление. Было видно, что время не пожалело его тело, изрядно потрепав за долгую по местным меркам семидесятипятилетнюю жизнь. Сгорбленная спина, шаркающая походка, глубокие морщины, прорезавшие лицо… И вместе с этим ум этому выдающемуся человеку удалось удивительным образом сохранить ясным. При разговоре с ним не было и малейшего намека на старческие изменения психики. Можно было только позавидовать.