- Российские производители почувствуют конкуренцию и будут вынуждены улучшать качество и снижать издержки производства, - заученно ответил экономист.
- Нет, конечно, они просто разорятся, не выдержав конкуренции, и на этом все закончится. После чего их всех скопом скупят иностранцы и в итоге поднимут цены на конечную продукцию, а местнх конкурентов уже не будет!
- Если они поднимут, значит тут же появятся новые производители, почувствовавшие перекос на рынке и соответственно возможность заработать.
Примерно в таком ключе проходили наши с ним уроки, хотя если быть совсем уж честным, то дядька он был вполне умным и даже местами компетентным, что, однако, не мешало нам чуть ли не каждый раз спорить до хрипоты.
С другой стороны, некоторые взгляды моего учителя политэкономии были весьма прогрессивными, так, например, мне не пришлось объяснять учителю, что нематериальные ценности могут иметь – и должны иметь – точно такое же денежное выражение как и материальные и что в определенных ситуациях они могут вообще стать основой экономики. Тут ему, воспитанному на идее что главным богатством является земля поверить мне было сложно, ну а я и не настаивал – как объяснить человеку, продукту восемнадцатого века, феномен триллионной капитализации IT гигантов будущего.
Если же говорить про моих учителей в целом, то нужно признать, что подобранны они были весьма тщательно. В любом случае это были хорошо образованные, как для нынешнего времени, специалисты, которые может часто-густо не могли дать мне новых фундаментальных знаний, однако существенно расширили мои представления о научной и общественной мысли конца восемнадцатого – начала девятнадцатого веков.
- А «три воза водорослей морских» тебе зачем? – С листа зачитал Александр, явно удивленный такой статьей расходов великого князя.
- «Жалко, что ли?» - Мелькнула у меня мысль, - «годовое содержание великого князя – пятьдесят тысяч рублей, а я тут за червонец отчитывать должен! Когда мне уже шестнадцать наступит…»
Мы сидели в обеденном зале в Зимнем дворце, тихо, можно сказать по-семейному отмечая мой седьмой день рождения. Вообще дни рождения, - в отличии от дня ангела – именин – в это время отмечались не очень пышно, ну а я, последние двадцать лет предпочитавший про такой сомнительный праздник вообще не вспоминать и вовсе не горел желанием разводить из-за этой даты суету.
Впрочем, «скромно» и «по-семейному» в применении к семье российского императора все равно имело достаточно растяжимое значение. Когда-то давно лет двести тому вперед я был с экскурсией в Эрмитаже и больше всего меня удивило то, как в этой музейной роскоши реально можно жить. Неожиданно для себя столкнувшись с этим вопросом на практике, я обнаружил, что все не так уж плохо. Конечно от барочного стиля в целом свойственного второй половине восемнадцатого века никуда не денешься: все эти колонны с богато украшенными капителями, обилие позолоты, бархата, тяжелой мебели действительно уютным наверное мог назвать только настоящий извращенец – ну или тот кто просто никогда не знал другого – однако в настоящее время Зимний все же не походил на музей, а был именно императорской резиденцией. По сути, жилым домом, хоть и очень большим, а значит не на каждом клочке стены висели картины и не каждый угол был занят статуями.