Иветта, невеста, была кузиной Элизы. Старая добрая Ивви, неуклюжая неловкая Ветта… Ей миновало уже двадцать четыре, а она все еще не вышла замуж. Ждала своего жениха… Может, от этого она такая нервная? Элизе иногда казалось, что в огромных глазах кузины мелькает безумное исступление. Но Ветта помалкивает, не открывает рта, даже если кажется, что она вот-вот вскочит и накинется с кулаками. Интересно было бы узнать, что она думает на самом деле, глядя на людей так злобно? Она родилась чахлой, будто б в неурожайный год, росла болезненной и осталась навсегда страшненькой, лупоглазой и робкой.
Родители Артура и Ветты договорились о свадьбе еще тогда, когда Ветта едва начинала ходить. По их договору Артур за женитьбу на Ветте получал пышный титул, семья Ветты - солидный денежный куш, и все оставались довольны. Поэтому для красавца Артура все было решено и известно давным-давно. Он, конечно, видел свою невесту. Вот, наверное, негодовал, глядя на ее жидкие взлохмаченные волосики и болезненную худобу! Стоило ли быть таким красивым, стоило ли покорять девичьи сердца одной улыбкой, если жениться все равно придется на страшненькой Ветте?..
А для Ветты, наверное, Артур был единственным шансом выйти замуж. Дураков нет брать хоть и родовитую, но небогатую и страшненькую невесту! Потому на Артура Ветта смотрела глазами, полными обожания, а на подруг – с победной нехорошей высокомерной улыбкой на толстых губах. Она Артура боготворила, а он улыбался своей невесте снисходительно и мягко. И от этой улыбки в глазах окружающих он становился почему-то очень хорошим, словно добрый покровитель для бедной крошки Ветты.
Вот Элиза - это совсем другое дело. В отличие от Ветты, она родилась хорошенькой и крепкой, и все шутили, что родители наверняка позвали в крестные своей дочери всех окрестных лесных фей. Рассматривая в зеркало свою юную цветущую мордашку, Элиза тихонько смеялась, представляя, как будет флиртовать налево и направо. И с Артуром - тоже, если, конечно, он окажется слишком близко от нее.
– Ветта будет вне себя от злости! – хихикнула Элиза взбивая кружева вокруг обнаженных плеч. – Барбара, еще жемчужной пудры!
– Вся кожа итак блестит, – ворчала нянька, неуклюже, но умело, с видимой пользой водя толстой кистью по плечам, по щечкам юной прелестницы, отчего Элиза становилась похожей на чудесную фарфоровую куколку с белым сияющим личиком и темными, поблескивающими теплыми золотыми искрами волосами. – Негоже вы задумали шутить с кузиной. Лучше б шляпку с черной вуалькой надели, мисс Элиза. И черненькое платьице. Оно такое славное! И пуговки все золотые.