Вдвоём они поднялись по ступням в храм. Фиолетовые Стражи открыли перед ними двери, и Ивон вошла в прохладный полумрак.
Внутри свет был приглушён и разноцветен. Он падал на беломраморные полы сквозь синие и зелёные стекла витражей, отчего становилось как-то тревожно и немного страшно. Шаги раздавались звонко и неуместно весело в этом строгом, молчаливом месте. Пахло благовониями и горячим воском, а посередине, на огромном каменном ложе, на шёлковой бледно-голубой выцветшей подушке, лежал огромный каменный остов дракона. Гигант лежал на боку, вытянув лапы, подвернув длинный хвост и сложив крылья. Но даже в таком виде он был грозен. Огромные зубы, костяные шипы вдоль всего позвоночника, загнутые когти...
– Мой далёкий, далёкий, далёкий предок, – пояснил король. – Ах, как я виноват перед ним!
— Виноваты, Ваше Величество? – удивилась Ивон.
— Я же рассказывал о кольце. Это был артефакт, оставшийся от него. Огромная мощь и огромная ответственность.
В полумраке глаза короля ярко сверкали, как золото в волшебной пещере.
— Он всегда учил, что разум должен быть сильнее чувств, – заметил король. – Мы, драконы, живем долго. По меркам людей – вечно. И любовь посещает наши сердца не часто. Прежде, чем впустить ее и поверить этому чувству, мы долго думаем. Прислушиваемся – а правда ли это любовь. Много лет назад я поспешил. Не стал думать, не стал слушать советов. Я полюбил; действительно полюбил, а она... она, напротив, думала долго. Если б не эти долгие размышления! Вероятно, она была б жива. Вероятно, я смог бы ее защитить.
Король и Ивон рука об руку прошли мимо последнего пристанища мертвого исполина, в самое изголовье. Там была лестница, ведущая наверх, на опоясывающую храмовый зал галерею.
Поднявшись по ней, Ивон и король оказались в маленькой комнатке, в королевской молельне.
«Интересно, чему молятся драконы?» – подумала Ивон, оглядывая обстановку - аскетичную и роскошную одновременно. Стол из дорогого дерева, кресло на гнутых ножках, скамейка, обитая бархатом, если королю вздумается преклонить колени.
— Драконы молятся силе, – угадав ее мысли, произнес король. Когда его все оставляют, когда друзья оказываются предателями, дракон может уповать только на нее. А здесь, в этой комнате, у меня перед глазами все это время было то, чему поклонялся только я: сила, свобода и моя любовь.
На стенах молельни висели прекрасные гобелены, изображающие сцены охоты на оленей и кабанов, облачное небо и отдельно – самый красивый и искусный, – портрет девушки в светлых летящих одеждах. Ее взгляд отчего-то показался Ивон очень знакомым, и она прикипела, как завороженная глядя в искусно вышитые глаза.