Оба мужчины, беседующие поблизости, тотчас обернулись к ней, и Лео шумно вздохнул, жадно окинув взглядом ее тело.
— Смотри, какая, — произнес он, — какая нежная кожа, какие волосы золотые… Какие розовые пальчики. В них горячая кровь, а не холодные морские воды. Твое сердце точно камень, Эван.
— Нет, — также хрипло ответил Эван, пожирая девушку взглядом. — Не камень. Как раз наоборот. Я боюсь снова впустить в него тепло — и снова обжечься о холод.
— Разве это слова, достойные смелого князя? — коварно промурлыкала Диана, усевшись так, чтобы все изгибы ее нагого тела были соблазнительно позолочены неярким янтарным светом ночника. Отчего-то ей сейчас очень хотелось, чтобы Эван вытряхнул из мыслей ее соперницу и думал только о ней, о Диане, видел только ее. — Кто не боится и не пробует, тот никогда не получит того, что так вожделеет.
Эван усмехнулся, тряхнул черными волосами.
— А ты можешь обещать мне свою верность, самка? — спросил он, осторожно усаживаясь на краешек постели Дианы. Он протянул руку и самыми кончиками пальцев подцепил локон, свисающий на грудь девушки, золотистым завитком цепляющийся за острый сосок. Невинное, казалось бы, движение, но Диана поняла — князь хочет рассмотреть ее хорошенько, хочет насытиться видом ее груди, розовой и нежной, с торчащими сосками.
— Верность? — переспросила Диана. Пальцы князя осторожно касались ее кожи, оставляя ощущения тепла, обрисовывали округлость женской груди, нежный мягкий животик. — Как собака?
Князь поморщился. Отчего-то такое сравнение ему не понравилось.
— Если мне нужна будет собака, я не стану искать ее в другом существе, я ее просто заведу и воспитаю по своему желанию. Я хочу, чтоб ты, — князь поднялся, отвел от ее шеи волосы, и Диана почувствовала, как на ее шею скользнуло тяжелое и прохладное колье, — чувствовала то же, что и я.
Он застегнул замочек украшения, оправил ярко сверкнувшее рубиновое сердце, его теплые ладони сжали плечи девушки.
— Красота женского тела и красота камней вечна, — почему-то произнес он. — Может, твое сердце тоже станет таким же огненным, как этот камень? Хотя бы сделает видимость? Камень тоже холоден но кажется, что он горит.
— Разве камнями зажигают в сердцах женщин страсть? — игриво произнесла Диана.
— А чем же?
— Может, теплом поцелуев?
— Я пробовал. Но и это не приносит желаемого тепла, — вздохнул Эван. — Оставим глупые мечты высшим силам. Они решат, да или нет. А мы просто будем жить. Не бойся и не отвергай меня, маленькая Ирментруда. Я умею делать женщинам хорошо. Я не причиню тебе боли.