Тем временем чистая магия выбиралась из чаши. Первая волна запульсировала и сбила кастодцев с ног. Кто-то испуганно закричал. Дитрих приоткрыл глаза и увидел как чаша снова затряслась. Из нее готовилась выйти вторая волна.
Император подхватил девушку на руки и вынес ее из алтарной комнаты в центральный зал. Находится слишком близко к источнику чистой магии опасно для жизни. Можно сгореть заживо.
Как только драконы укрылись в стенном проеме, как полыхнула вторая волна. Она выбила двери и кажется сбила несколько фонарей. Или обрушила стену.
Дитрих прижимал к себе девушку. Он слышал, как рядом с ним его верная стража молилась. Как и он. Только он проговаривал слова про себя.
Свет изливался из чаши, впитываясь во все. Медленно мрак стал отступать. Свет ломал тьму. Сначала освещая горный хребет с его главным ледяным городом. Потом полился по полям ко второму. А дальше свет разошелся в разные стороны охватывая весь Филалиум.
Свет ломал тьму.
Тихо, но стремительно.
И тут из чаши пошла третья волна. Ее словно выплюнули и она разлетелась за секунду. А обойдя весь их мир, с хлопком вернулась в свое хранилище.
Дитрих открыл глаза, когда свет перестал его ослеплять.
Император взглянул на своих людей, на брата, жреца. Все они вели себя пораженно. Они оглядывали друг друга, словно виделись впервые. Ощупывали себя. Проверяли есть ли у них глаза, рот, волосы. Все как обычно? Или что-то изменилось.
Но все было в порядке.
Даже лучше, чем в порядке.
Их мир спасен.
И магия тоже.
Но как же предсказание? Оно было ложным? Или нужным?
И для кого было создано это предсказание. Может оно было не для людей, а для чаши. Или они знали только то, что должны были.
Дитрих опустил голову, чтобы взглянуть на спящую черноволосую девушку.
– Ваше драконье благородие, – шепчет Апполинарий. – Чаша. Она стала золотой. Все руны вернулись. И там снова разделились четыре стихии.
– Вообще-то появилась пятая, – перебил его Жермен. – Белая магия. Чистая. Она вернулась.
Дитрих снова взглянул на девушку. Он ее чуть не убил. Ту, что вернула свет в их мир. Он нежно коснулся ее лица, отводя прядку волос.
Огонь пробежал по его руке. Даже она вздрогнула от опаляющего ее огня.
Дитрих оттянул свою рубашку, чтобы разглядеть свое запястье. На котором красовался чернеющий знак. Знак Калицея. Знак единства чаши и ее благословения паре.
– Истинный союз, – пробормотал Апполинарий. – Мне казалось, что это история сказка.
Или она должна была привнести в наш мир сказку, – подумал Дитрих. – А он ее чуть не погубил.