— Девять, — я, как могла говорила спокойно, стараясь голосом не выдать волнения, — В феврале будет десять, на День Святого Валентина.
— Уже совсем взрослая, а в школу ходит? Решил продолжить беседу и отец Алекса, по совместительству дед Ксюшки.
— Конечно, осенью пойдет в третий класс. Она успешно прошла все тесты, так, что её берут в закрытую школу-лицей.
— А ты чем занимался Алексей эти десять лет? Мама очень вовремя перевела тему.
— Работал, поднимал компанию, да в принципе, как и многие другие.
— Мы слышали у тебя была невеста? Что мама хотела этим выпытать у него?
— Была. Как-то неохотно произнес Алекс.
Я старалась больше не отсвечивать, и жевала мясо поглядывая изредка на профиль мужчины. До сих пор не могу поверить, что он стал таким. Мужественным, притягательным, завораживающим, да, что уж там говорить красивым. Одна его улыбку сводила с ума, заставляя замирать сердце, а потом как сумасшедшее гнать кровь по венам. И меня с двойной силой тянуло к нему снова.
— И куда она делась? Вырвалось у меня.
На меня обратился такой многообещающий взгляд, по которому можно было прочитать между строк всё, что он сейчас думал.
Пойду — ка я проветрюсь, что ли? А то ляпну ещё — ни будь.
— Пойду, посмотрю, чем заняты девчонки. Лера пойдёшь со мной?
— Да, пойдем. Покажешь дом?
— Конечно.
Выход был для меня только в одну сторону — рядом с Масловым. Я повернулась к нему лицом и, поднялась на ноги. Выпитое пиво дало о себе знать, я запнулась за ножку стула и начала падать на Маслова. Надо отдать должное, уже конечно повторяюсь, поймал он уже на этот раз меня. Обхватив руками за талию и уткнувшись носом мне прямо в центр между грудями.
— Вика? Всё в порядке?
Беспокойный голос мамы врезался в сознание, заставляя отпрыгнуть от причины моего пьяного состояния.
— Да, мам. Запнулась. Вы тут сидите, говорите, а мы с Лерой проведаем девчонок, что — то они там притихли.
— Может они тоже хотят кушать? Покормить их надо.
— Обязательно покормим, если эта заноза не слопала все пирожные.
Хорошо, что за беседкой в сгущающихся сумерках не было видно моего алевшего лица. Вот позор блин. Ноги уже заплетаются. И что мы сегодня к нему все в руки — то падаем?
Мы отошли провожаемые горящим взглядом Алекса, меня немного штормило, голова отказывалась соображать. Меня разобрал пьяный смех, вспоминая лицо Маслова, когда он уткнулся в мою грудь.
Лерка смотрела на меня, не совсем понимая моё веселье.
— Ты чего, Вик?
— Да вспомнила лицо твоего брата, когда я на него упала.
— Что между вами происходит?
— Ничего, а что?
— Такое впечатление, что он испепелить тебя хочет.