— Это может быть не связано с её трупом, — муза кивнула головой в сторону банши. Последняя возмутилась.
— Эй, это не мой труп! Он свой собственный!
— А из-за чего на нас тогда мог напасть мохнатый? Ну, явно не из-за того, что ты ему в автобусе на белый кроссовок наступила!
— Я не езжу в автобусах, — фыркнула подруга.
— Тогда этот вариант тоже отпадает, — съехидничала я. И тут кое-что вспомнила: — Ниса, ты когда-нибудь бывала в баре “Белый кролик”?
Ниса задумчиво почесала затылок.
— Да я много, где бывала. А что?
— Напряги память, это важно, — попросила я.
— Это место ты точно должна была запомнить, — поддержала меня Руся. — Там антураж такой, словно ты оказалась внутри головы сумасшедшего профессора, увлекающегося химическими опытами, который по совместительству является поклонником “Заводного апельсина”.
— Не знаю, — через пару минут напряженных размышлений заявила подруга. — Может быть, если я схожу туда, то что-то вспомню, но пока ничего в голову не приходит.
— А в каких барах вы развлекались с этим Эмилем?
— Сначала в “Сову” зашли, — начала рассказывать Ниса. — Потом в «Карамель», а потом… потом не помню, но помню, что мы куда-то ехали на такси. И потом опять пили. Вроде за барной стойкой сидели, потому что я помню, как бармен нам коктейли смешивал.
— Бармен? — в один голос воскликнули мы с Русей и переглянулись. — А у бармена случайно не было татуировки на шее?
— Ага, и крысиного хвостика на затылке?
— Не помню, — хватаясь за голову, простонала Ниса. — Вообще ничего не помню.
— Алкоголичка чертова, — выругалась я, не сдержавшись. — Родилась в лесу, молилась колесу. Бросай пить! А то скоро у тебя не только память откажет, но и печень. Отстегнется и пойдет гулять по своим делам!
— Лицо, кстати, уже отказало, — поддакнула мне Руся.
— Что, все так плохо? — хватаясь за щеки, ужаснулась Ниса.
— А ты сползай к зеркалу, — предложила я, указывая рукой направление. — Увидишь там не молодую красивую девушку, а существо непонятной половой принадлежности, которое, судя по морде, всю ночь на пасеке фестивалило и мёд у пчел тырило!
— Кошмар, — еще громче застонала Ниса, роняя голову на сложенные на столе руки.
— Ладно, хватит, — с сочувствием погладив банши по голове, произнесла Руся. — Ей и так паршиво.
— А знаешь, как мне было паршиво очнуться в воде? — рыкнула я.
— Это ведь твоя природная стихия, — пожала плечами муза. — Разве тебе не приятно было вернуться?
— Приятно, но только не в коматозном состоянии, — кивнула я. — И ты не знаешь, каково это — отречься от части себя, чтобы жить свободно? Я постоянно ощущая зов моря. Каждый день, каждую минуту я ощущаю его силу, его мощь. Меня тянет к нему, но я знаю, что не могу вернуться. Я столько лет сдерживала свою сущность, практически не использовала магию, чтобы не поддаваться искушению. А потом всё это вдруг обрушилось на меня, да еще в момент слабости, в момент, когда у меня было меньше всего возможностей удержаться. Море излечило меня от раны, да, но теперь оно с утроенной силой шумит вот здесь, — и я указала на свою голову. — И я чувствую эту дыру внутри себя всё отчетливей.