— Понимаете, — парень почесал затылок. — Установить факт воровства так и не получилось. Всё имущество, о котором говорили родственники, полностью принадлежало покойным. То есть, модельерша, которая на свои деньги скупала брюлики могла их продать, а деньги пожертвовать какому-нибудь фонду. Бизнесмен, законно передавший право собственности на несколько своих домов, мог просто подарить вырученные денежные знаки любовнице или дать кому-то в долг. Депутат действительно мог проиграть все в карты. А коллекционер вполне спокойно мог выставить свои картины на аукцион в тайне от семьи и заменить их копиями. Все это было законно, они распоряжались собственным имуществом.
— Все равно ничего не понимаю, — мотнула головой Руся. — Где связь между этими исторями и убийством управляющей в каком-то вшивом баре? Она вроде не коллекционер, не бизнесмен и не модельер. По крайней мере, по её внешнему виду и месту работы нельзя сказать, что у неё много денег.
— Вот именно! — неожиданно радостно воскликнул парень. — Сходство этих историй только в одном — лежащая на полу трубка. Именно из-за того, что в каждом деле фигурировала обнаруженная на полу рядом с телами телефонная трубка все смерти, о которых я вам рассказал, объединили в одно производство.
И мы трое, как по команде, воззрились на эту самую трубку, которую в этот момент убирал в прозрачный пластиковый пакет один из экспертов, словно ожидая, будто она сейчас оживет и поведает, что с ней не так.
— Вы еще здесь? — прогремело у двери.
Непроизвольно выругавшись, я обернулась и зло посмотрела на Мишу:
— А куда мы, по-твоему, должны были деться? Сквозь пол просочиться?
Парень пожал плечами.
— Неужели у таких красивых девушек, как вы, нет планов на вечер? Если нет, то могу организовать.
— Не стоит так напрягаться, — ядовито ухмыльнулась я. — У таких красивых девушек, как мы, дел от сегодня и до завтра.
— Ну, вот и идите, — обрадовался Миша и аккуратно так подтолкнул нас к выходу. — По делам.
И даже посторонился, чтобы нам было удобнее преодолеть дверной проем.
Я хмыкнула, гордо вздернула подбородок и подхватила Русю под локоток. И вот так вот, прижавшись друг к другу словно два Винни-пуха, мы покинули место преступления.
— Позвоночником чую, ты что-то задумала, — прошептала мне на ухо подруга.
— Какой у тебя чувствительный позвоночник, — подивилась я, рассматривая зал “Белого кролика”. С появлением угрюмых дядей в мятых пиджаках посетителей не стало вообще. Возможно их еще раньше спугнул вопль диких команчей, который издал обнаруживший труп Лидии официант.