Закончив речь, Вероника картинно вздохнула, и ее щеки опять покрылись румянцем. Ей действительно было стыдно. Правда, вовсе не за ту ситуацию годичной давности, а за то, что ей пришлось нести весь этот бред. Если бы она была хотя бы равна Селоустьеву по силе, она бы, не задумываясь, врезала ему, и дело с концом. Но, к сожалению, она была в разы слабее, и это вынуждало ее идти на всяческие ухищрения, лишь бы только защитить себя.
Костя прищурился, словно кот, который только что наелся сметаны и теперь вовсю нежился под лучами весеннего солнышка. Эта девочка могла бы ничего не говорить. Ее смущение и так выдавало ее с головой. Только подумать — она почти целый год мучилась чувством вины и стыда. Если бы он знал, как она страдает, боится к нему подойти, он бы уже давно сделал это за нее. Да, он и так все это время давал ей кучу возможностей для разговора по душам, проявляя к ней всяческое внимание. Но каких действий он ожидал от робкой, по уши влюбленной в него девушки? Его внимание лишь заставляло ее волноваться при виде него еще сильнее, не оставляя шансов на здравомыслие.
Впрочем, Костя ни о чем не жалел. Все это время они оба вели приятную игру. Возможно, стороннему наблюдателю могло показаться, что он ведет себя неподобающе, но им двоим его действия приносили одно лишь удовольствие. Он знал, как ей все это нравится. Как она ждет его следующего шага. Она была идеальным игроком и прекрасно знала правила игры. И при этом, его подкупала ее непритворная невинность. Она была нетронутой и чистой, словно утренняя роса. И ему не хотелось это портить.
Их идиллию нарушали лишь ее назойливые подружки, которые никуда не отпускали ее одну и вечно ходили за ней по пятам. Разумеется, они были не в курсе происходящего. Она не нарушала тайну и ничего им не рассказывала. Ему нравилось, что их отношения так же кристально чисты и не запятнаны посторонним вмешательством, как и она сама. Он не давал ей никаких указаний, она прекрасно чувствовала его без слов, словно была рождена, чтобы принадлежать ему одному.
И вот сейчас, стоя перед ним с широко распахнутыми глазами, она томилась ожиданием, какой же вердикт он вынесет ее бесхитростным откровениям. Ее глаза были полны ужаса, и он понял, насколько она боится того, что он сейчас скажет. Но он не собирался ее огорчать. Она заслуживает прощения.
— Не вини себя, дорогая, — проговорил он, снова запуская руку ей под юбку. На этот раз он не стал заходить слишком далеко. Боялся, что не сможет устоять перед ней. Этого нельзя было допустить. Только не здесь, не в этом загаженном сортире. Все должно пройти намного, намного красивее. — Это мне стоило быть умнее и догадаться, что творится в твоей прекрасной голове. Я замечал некоторые изменения, но не придавал им значения, потому что долгое время был очень зол на тебя. Ты уже давно раскаялась, а я все вспоминал тебе твой проступок. Как видишь, даже я могу быть не прав. К счастью, я не из тех, кто ошибается дважды. Больше такого не повторится, даже если ты опять будешь виновата. А сейчас мне нужно идти. Я должен подготовиться к олимпиаде по химии, которая состоится в следующую субботу. Пожелай мне удачи.