– Поэтично…
– А то, она у нас как истинный поэт – без бутылки уже и двух слов не свяжет. Хотя последнее время меньше стала прикладываться, все-таки дочка растет, которая хоть как-то ее пытается контролировать. Мать не выбирают, её любят, какой бы не была. Мелкая скоро уедет в город учиться, если получится, а Тамара опять запьет.
– Дочка?
– Ну да, 9 класс заканчивает. Ой, эта мадама шустрая, не пропадет. Мне Светлана говорила, учительница биологии, раньше вместе с ней работали, что дочка тамаркина поставила цель себе стать врачом, на одни пятерки учится. За нее, как говорится, не переживай. А вот за Тамару уже переживать не стоит. Жизнь ее, как сериал. Первый сезон – пьет, второй – не пьет, третий – с открытым концом, и в каждом из сезонов по 365 серий.
– Wow. Как так живет она?
–Дак так и живет, Джон, уверена, что если у тебя там в «Сербии» доедешь до деревни, еще не такое увидишь. Всё, утомилась я, домой надо уже кошек кормить, у меня их шесть. «Одиночество-сука»! Я не ругаюсь, песня такая есть. Потом послушай. Слава поёт. Певица такая! Тебе вот туда: прямо между плакатом, который в честь 9 мая (указала пальцем), и клумбой цветочной. Все прямо иди, дом Тамары будет по левой стороне, по счету шестой. Сам домик оранжевый, но ты и по крыше сориентируешься, если что.
– А кто ей все это перекрашивает?
– Как кто? Ухожоры.
– Понятно. Удивительно.
– Джонни, а что ей перепадет за интервью?
– Финансовое вознаграждение от компании BCC небольшое!
– И сколько, если не секрет?
– Около тысячи долларов, больше не удалось выделить!
– Сколько? Так может и мне причитается за информацию, я тебе сколько всего наговорила, а? Хотя бы 200. Тамара всё равно пропьет всё.
– Во-первых, там будет именной чек. Во-вторых, я своих решений не меняю, уж простите. В-третьих, я вам заплатил 600 рублей за поездку.
– Эх ты, ханжа, а я думала, хороший человек. Иди уже. Американец.
Джонни забрал свои сумки. Он на мгновение расстроился, что знакомство с Марией Ивановной кончилось именно так. Двухметровый блондин, американец, шел по пыльной дороге Дымска на север. Обернувшись назад, он увидел стоявшую возле своей буханки на фоне праздничных плакатов, улыбающуюся и посылающую ему воздушный поцелуй Просто Ивановну, и она вновь напомнила ему олимпийский огонь, вознесенный к подножью Олимпа.
Мысленно подбирая слова привествия, Джонни отсчитывал шесть домов по левой стороне. «А что если Ивановна просто перепутала право и лево? С кем не бывает? Третий – покинутый и нежилой, Четвертый – сгорел похоже на днях. Пятый – красив и ухожен. И вот он, тот самый, шестой дом.» Оранжевый с голубой крышей он был довольно красив на фоне остальной мрачности. Джонни понял, что он пришел туда, куда изначально планировал. Домик хоть и шестым по счету был, но на его фасаде висела цифра «16» и видимо название улицы, которое стерлось и его трудно было прочитать, да и Джон всё равно не умеет. Под окнами ссыхались умирающие цветы, во дворе перед небольшим крылечком росли кусты малины, отвоевывая себе потихоньку место за забором, как какая-нибудь маленькая, но очень амбициозная страна. У калитки сидела рыжая кошка и смотрела на подходящего великана, мяукая, как серена во время учебной тревоги. Хотя может это был кот, надеюсь Джонни не проверял. Но рассказывал он достаточно убедительно.