Почему он захотел вернуться? Что за блажь? Что творится в его седой голове? Как только он объявил о возвращении несколько месяцев назад, меня не отпускали эти мучавшие не только меня вопросы. Сейчас-то я знаю, но тогда ни у кого даже догадок не было. Только в отличие от других я не возмущалась, не выходила на манифестации, не писала петиции против – я хотела, чтобы он вернулся. Но я совсем не верила в искренность его желания умереть на родине. И никто не верил – ведь он так боялся смерти, и казнил за любой намек причинить ему даже не боль, а просто неудобства. Но постепенно все утихло, люди смирились, да и дел своих у всех теперь полно – свобода нелегкое бремя. О нем забыли, и вот теперь он у меня, а радость от свершившегося мне трудно было скрыть. Как и Ольге, что меня несколько огорчило.
«Что же такого он ей сделал?» – спрашивала я себя, натирая очередную тарелку до блеска. Что-то очень серьезное. Серьезнее, чем у меня – это вряд ли возможно, но было что-то, изменившее ее жизнь бесповоротно и к худшему. Стоило только взглянуть в ее навсегда застывшие глаза, словно у мертвеца, и становилось жутко от той черноты, которая накопилась в ее душе. Впрочем, со всеми нашими жизнями произошло то же самое. И тут раздался звонок в дверь – я совсем забыла, что в тот день должны были заезжать еще постояльцы, молодая пара, заказавшая комнату очень давно. Кажется, это было тогда же, когда мне сказали о моем главном госте.
Я открыла дверь, теперь уже надев солнцезащитные очки. Солнце все еще светило, и очень ярко, а на пороге стояли двое разноцветно одетых, совсем юных существ, сверкающих лучезарными улыбками. Девушка обладала роскошными рыжими кудрями, а шея парня была усыпана изящными татуировками. Почти как у моего сына. Они начали щебетать о прощении за опоздание, но я сразу их остановила – такие молодые люди не должны извиняться перед какой-то старухой. С собой из багажа у них был только старинный коричневый саквояж, не вязавшийся с их обликом. Провожая их в комнату, я узнала, что они, несмотря на столь малый возраст, новоиспеченные муж и жена, и собираются провести здесь первые дни медового месяца, наслаждаясь каждым мгновением новой жизни. Как я радовалась тогда их счастью! Они сияли и благоухали, и так, прощебетав весь путь по коридору, вошли в свою комнату. А, закрыв дверь, они тут же замолкли. Из довольно неприличного любопытства я постояла и послушала, но за тонкой дверью не раздавалось ни звука, словно они там мгновенно впали в спячку. Странные ребята – подумала я тогда. Как позже оказалось, к несчастью, я была права.