Толик открыл калитку и посторонился, пропуская женщин. Нонна первой вышла за ворота и, не доходя до дороги, уверенно повернула направо, на узкую тропинку, терявшуюся в густых зеленых зарослях. Оттуда слышалось мягкое журчание горной речки.
Катя поспешила следом. Она сделала несколько шагов по тропинке, но внезапно что-то заставило её обернуться. Толян уже закрыл ворота и сейчас скрипел ключом с той стороны, запирая их.
Вид наглухо закрытого входа отчего-то вызвал смутное беспокойство. Кате вдруг показалось, что там, внутри, остался другой, совсем не похожий на обычный мир, загадочный и опасный одновременно, и что-то в этом мире происходило сейчас не так, как надо. У девушки внезапно возникло желание немедленно вернуться, и она замерла в нерешительности.
От ручья послышался треск сломанной ветки и призывный голос Нонны Павловны:
– Катя! Вы где?
Её ярко-красную кепку уже не было видно за густой листвой.
– Иду, – отозвалась девушка, стряхивая наваждение, и быстро зашагала вниз по тропе, догоняя свою спутницу.
Прогулка заняла больше двух часов. Толстушка сначала взяла бодрый темп и резво зашагала по протоптанной глине вдоль речки, но довольно быстро выдохлась и стала едва передвигать ноги. Зато сниженная скорость позволяла ей болтать без умолку, и Катя получила новую порцию рассказов из истории семьи Бакчеевых, а также случаев, произошедших с многочисленными друзьями и знакомыми самой Нонны Палны.
Несмотря на то, что девушка быстро запуталась в действующих лицах и времени рассказываемых событий, ей было хорошо и легко в обществе толстушки. В Нонне чувствовался неиссякаемый источник позитива. Её бодрости и оптимизму могли бы позавидовать многие гораздо более молодые Катины знакомые. Девушка слушала её многочисленные истории, не вникая в их смысл. Ее голос мелодично и естественно переплетался с журчанием горной реки, пением птиц и гудением насекомых вокруг.
Возможно из-за окружающей обстановки, а может, по какой-либо другой причине, но вопросы о проекте, которые Катя жаждала задать Борису Андреевичу, ей совсем не хотелось спрашивать у Нонны, хотя один все же вертелся на языке. Катя дождалась паузы в её плавном повествовании о неведомых людях и спросила:
– Нонна Пална, а как это – быть экстрасенсом? Здорово, наверное, когда всё наперед знаешь?
Толстушка снисходительно улыбнулась.
– Бог с вами, душенька! Наперед никто ничего знать не может.
– Но… Вы же сами сказали… – недоуменно запнулась Катя.
– Экстрасенсы просто чувствуют больше, чем другие люди, – спокойно пояснила Нонна. – К предсказаниям будущего это не имеет никакого отношения. Предсказывают астрологи, колдуны, оракулы. Взял, например, прорицатель петуха. Вжик ему ножиком по горлу, и по вытекающей крови предсказал засушливое лето. Или по печени, или по сердцу. Или не петуха, а барана, кролика… Разницы нет. В любом случае результат будет зависеть от того, чего захочет левая пятка оракула. И хотя сам предсказатель может свято верить, что выражает волю высших сил, всё это не имеет под собой реальной основы. А экстрасенсы чувствуют только реальные вещи, даже если они кажутся остальным фантастикой. Например, человек задумал сделать что-либо нехорошее. Экстрасенс может это почувствовать, потому что эти злые намерения реальны, их можно уловить.