– Эй! – позвала она, остановившись на пороге.
После яркого солнечного света в коридоре царил кромешный мрак.
– Иди сюда, – раздался заплетающийся голос Анжелы откуда-то слева.
Катя осторожно пошла на звук и выбралась на кухню. Анжела сидела за столом. Перед ней стояла открытая бутылка водки и несколько стаканов.
– О! – радостно сказала блондинка, разглядев поднос в руках девушки. – Ты со своим пришла!
– С моим? – не поняла Катя и возразила: – не, я с твоим.
– С моим? – грозно рявкнула жена Султана, приподнимаясь над столом. – Да я тебе за моего знаешь что сделаю!
Аккуратно балансируя на неустойчивом полу, Катя подошла к столу и опустила на него поднос.
– С твоим г-г-графином, – с трудом выговорила она.
Язык отказывался повиноваться. Коктейль Анжелы действовал все сильнее. Тело слушалось плохо, но голова пока работала. По крайней мере, девушка помнила, что ей необходимо выведать у супружеской парочки, где они были вчера после обеда.
– Аааа… – успокоенно произнесла блондинка и приказала: – Тогда садись. Пей.
Она налила полный стакан водки и подвинула Кате. Та присела на стул напротив и почувствовала некоторое облегчение. Сидеть оказалось гораздо легче, чем идти.
– Пей! – повторила Анжела тоном, не терпящим возражений.
"Водку после этого коктейля Молотова?" – Катя внутренне содрогнулась.
Помня предыдущий печальный опыт, она прикинула расстояние до хозяйки и поняла, что сейчас той не удастся дотянуться и опрокинуть ей в рот еще один стакан. Она взяла бокал в руки и сделала вид, что пьет. Соседка же пила водку, как молоко.
– Мыне надо сы-пы-росить где вы были вчера сы дывух до… – собрав всю свою волю в кулак, сумела выговорить Катя, еле шевеля непослушными губами.
Анжела ее не слушала. Она с размаху поставила на стол пустой стакан и уставилась на Катю мутным страдальческим взором.
– Где он ходит, мой-то, а? – внезапно взвыла она и разразилась слезами. – Всю душу мне вымота-а-а-а-ал!…
Коктейль продолжал свое наступательное движение, и Катя позабыла о своей разведывательной цели. Ей стало ужасно жалко рыдающую пышногрудую блондинку. Она придвинулась к ней ближе и сочувственно похлопала по руке.
– Н-не н-надо пы-лакать…
– А-а-а-аа-а… – еще громче завыла та. Крупные слезы катились по её щекам, нанося непоправимый урон макияжу.
– Всё б-буит хы-ра-шо, – снова попыталась утешить ее девушка.
Вдруг Анжела резко оборвала свой плач и схватила Катю за руку. Она впилась в ее лицо своими голубыми, полными слез глазами, и горячо зашептала:
– Не могу так больше! Тебе скажу! Никому не говорила, а тебе скажу!