В гордой.
Подождите. Он гордится мной?
Разве не он сказал, что я ничего не расскажу Эйдену? Он должен быть удивлен, что я все-таки рассказала. Или вся эта речь была манипуляцией, чтобы подтолкнуть меня к разговору?
Что бы это ни было, выражение лица Джонатана побуждает меня продолжать говорить.
— В то время мне было шестнадцать лет, я была несовершеннолетней. Поскольку у меня не было родственников, кроме отца и Алисии, меня отвезли в безопасное место. Я не могла присутствовать на похоронах Алисии, даже если бы хотела.
— Мне жаль, — глаза Астрид наполняются глубоким сочувствием. — Мама умерла, когда мне было пятнадцать. Это убило бы меня, если бы я не присутствовала на ее похоронах.
Мои губы дрожат, но я сдерживаю слезы. Все, о чем я думаю, это ночи, проведенные в том убежище. Страх. Чувство вины за то, что сдала отца. Мысли о том, что, если я совершу ошибку. Но больше всего меня поразило горе от потери Алисии и невозможность даже попрощаться с ней.
В каком-то смысле, я до сих пор не попрощалась.
— Что случилось потом? — Леви первым возвращается к еде.
— Заявления и судебные разбирательства, — я выпускаю дыхание. — Много судебных разбирательств.
— Сколько времени это заняло? — спрашивает Эйден. — Недели? Месяцы? Это не могло длиться одиннадцать лет, верно?
Эльза снова окидывает его взглядом, но его внимание остается приковано ко мне.
— Из-за характера преступлений, совершенных моим отцом, меня пришлось включить в программу защиты свидетелей.
На этот раз Джонатан сужает глаза на меня. Он не мог знать, что я сбежала из программы, как только смогла. После этого я не позволила им писать за меня мою историю. Я вернулась в коттедж и написала свое новое начало голыми руками.
— У тебя на все есть ответ. Блестяще, — Эйден возвращается к еде.
— Эйден, — предупреждает Джонатан.
— Ты не можешь привезти ее сюда, в место, которое мама называла домом, и ожидать, что я буду относиться к ней с пониманием. Эта женщина — не Алисия. Почему ты этого не видишь?
— Хотя она на нее похожа, — бормочет Леви.
— Молчать, — приказывает Джонатан, и точно так же все замолкают.
У него есть сила заставить любого человека слушать, даже если ему не нравится он или его решения.
— Эйден, — его внимание падает на сына. — Когда я сказал тебе держаться подальше от Эльзы, что ты сделал?
— Это другое...
— Ответь на мой вопрос, — прерывает он его. — Что. Ты. Сделал?