Дело не в том, что я хочу, чтобы он обнимал меня или что-то в этом роде. У нас отдельные комнаты по какой-то причине, и хотя меня никогда не пускают в его, мне понравилось, что у меня есть собственное пространство.
Так почему я чувствую себя покинутой?
Это глупо — совершенно глупо. Чего, черт возьми, я ожидала? Чёртову связь или что-то в этом роде? Я уже решила, что этого не произойдет в этой жизни. Просто потому, что Джонатан оживил мое тело, не значит, что я буду хотеть от него чего-то другого.
Я перестала чего-то хотеть в тот день, когда уставилась на льющееся небо и попросила, чтобы меня разбудили, но так и не проснулась.
Мое чувство вины тоже не помогает.
Тот факт, что я желаю Джонатана, когда не должна, пронзает мою грудную клетку, как нож с того дня. Но эта фантомная боль более пронзительна, чем настоящая. Это не только предательство моей миссии по раскрытию правды, это также предательство Алисии и того, кто я есть.
Хоть убейте, я не могу остановить свое тело от желания его, как бы сильно я ни старалась.
А я пыталась.
Может, ты недостаточно стараешься.
Вздыхая, я тянусь за телефоном. Скажу, что заболела, и буду работать из дома. Лейла осыплет меня своими шутками про «папочку», если я отправлюсь на работу пешком, будто меня основательно трахнули. Не то чтобы я даже могу встать, не говоря уже о том, чтобы принять душ, чтобы пойти на работу. Может, со временем станет лучше.
Дверь открывается, и я думаю, что это Марго. Но потом я вспоминаю, что она всегда стучится, прежде чем войти в комнату. Единственный, кто врывается без предупреждения, это тиран особняке.
И действительно, Джонатан входит внутрь с той приводящей в бешенство уверенностью, которую он носит как вторую кожу.
Он одет в элегантный черный костюм, пиджак застегнут. Кто знал, что под этим жестоко элегантным взглядом скрывается совершенно другой мир? Ткань облегает его хорошо сложенную фигуру, обрисовывая крепкие мускулы. Мышцы, которые я разглядывала прошлой ночью, трогала и хватала, пока...
Я закрываю дверь от этих мыслей, отказываясь снова увязать в нем.
— Ты на пять минут опоздала на завтрак и не ответила на мое электронное письмо.
Обычно люди говорят «доброе утро», но Джонатан напоминает тебе о том, как ты нарушила его правила.
Этот мужчина такой обаятельный. И я имею в виду это самым саркастичным из возможных способов.
Когда я не отвечаю, его тон меняется на властный.