Однако вечером, когда несколько раз подряд я отправила бывшему сообщения и даже позвонила, никакой реакции не последовало. Неужели действительно где-то затаился?
Ночевать после института я поехала к себе в квартиру. Хоть возвращаться туда было страшно и несколько неприятно, ехать в родительский дом я хотела еще меньше. Если сейчас на меня дуется мама и злится Крис, когда к ним добавится папа, мне точно несдобровать.
Да и свой гнев папочка может выместить на Александре, а подставлять его я уж точно не собираюсь.
Субботним утром я собиралась на встречу как на самое важное свидание в своей жизни. Во-первых, хотелось произвести приятное впечатление на Сашу, а, во-вторых, мне самой хотелось выглядеть красиво, чтобы доказать, что я еще чего-то стою.
К назначенному времени на такси я подъехала к парку и, развевая волосы по ветру, каблучками поцокала в направлении центральной аллеи.
Мое подсознание рисовало красивую картинку: я в романтичном платье подхожу к беседке, окруженной зеленой недавно взошедшей травой, из-за поворота выходит мужчина в шикарном классическом костюме и пальто, протягивает мне букет кустовых роз и, лучезарно улыбаясь, говорит, что я шикарно выгляжу.
От таких мыслей у меня у самой улыбка поползла до ушей. Предвкушая нашу встречу, я свернула на главную аллею, но не увидела там ровным счетом никого, кто мог бы быть Сашей.
По мощеной дороге гуляли молодые пары, с длинными ножницами чинно расхаживал местный садовник, какая-то собачница выгуливала своего пекинеса прямо на газоне. А Саши не было.
Может опаздывает, а может я пришла немного раньше.
Чтобы разобраться, я полезла в сумочку за телефоном. Но, перевернув клатч вверх дном, поняла, что телефона в нем не было.
— Вот же, черт, — выругалась на саму себя, падая на ближайшую лавочку, — наверное, оставила его дома на подоконнике.
Оставалось только надеяться, что время близится к одиннадцати и Саша скоро появится в поле зрения.
Но по моим меркам прошло минут пятнадцать, а мужчины так и не было. Неужели не придет?
— Может, он изначально не хотел со мной встречаться здесь, — рассуждала я, перебирая уже озябшими ногами по плиточкам, — а может забыл. Или папа узнал и запретил ему пересекаться со мной. Но ведь можно было сообщить! Хотя как он сообщит? У меня нет с собой телефона, а у него — моего номера.
Конечно, можно было еще подождать в надежде, что Саша просто задержался или попал в пробку. Но разгуливать по парку в одиночестве у меня больше не было ни сил, ни желания. Ноги закоченели и еле подчинялись мне, ушей я вообще не чувствовала уже минут десять, и, кажется, из носа потекли сопли.