Но до конца этого не признавала, потому что на подсознательном уровне понимала, что все было взаправду, и я жду ЕГО звонка.
Первые несколько дней в Москве пролетели как один.
Я закрутилась в круговороте будничных дел: уборка, готовка, стирка, глажка, встречи с подругами, мамой и папой. Параллельно с этим заканчивала заказы, коих на праздничнеы дни осталось совсем немного.
В себя я пришла лишь под вечер четвертого января.
Сидела на кухне за чашкой чая, доедала плитку молочного шоколада и вдруг зацепилась взглядом за календарь на стене.
— Уже четвертое, — произнесла тихо, ощущая, как глаза наполняются слезами. — Наверное, и не позвонит…
В самом деле, что останавливало его все эти дни? Если бы Руслан ушел, оставив после себя записку с номером телефона, я бы набрала ему еще, не успев проснуться. Прямо сонная, не разбирающая цифр на экране телефона и набрала бы!
А он? Не поверю, что так занят. Неужели сложно найти две минуты свободного времени?
Может быть, его оскорбил мой уход? Все-таки это было невежливо. Но ведь мы ни о чем и не договаривались…
— Прекрати искать оправдания, Люда, — с горечью сказала я сама себе. — Он просто не хочет звонить. Новогодние чары рассеялись, и он осознал, что находится в реальности. Где я ему совсем не нужна.
Еще пару дней я ждала, оставляя малюсенький процент вероятности на то, что Руслан действительно занят. А потом и ждать перестала.
Правда ожидание сменилось апатией. Когда стало ясно, что моя мимолетная влюбленность не получила ответа, я загрустила.
Не вылезала из кровати, выходила на связь только с доставкой еды, смотрела глупые сериалы и отказывалась от работы.
За все время приняла только один заказ. Попросили сделать подарочные наборы для знакомства с родителями будущего мужа.
Тогда я посмеялась, но не смогла отказать. Если у меня отношения не сложились, это не значит, что нужно всем жизнь портить! Тем более, что заказ получится на кругленькую сумму.
Вечером седьмого января мне позвонила мама.
— Дочь, жду тебя в гости. Баба Шура приехала, хочет с тобой повидаться.
— Мам, у меня работа, — пробурчала я, заливая мыльный раствор в форму.
— А у бабы Шуры больные колени. И ничего, приехала с внучкой повидаться. Так что давай живо к нам! И тортик к чаю какой-нибудь купи.
Тяжело вздохнув, я сняла с рук резиновые перчатки и поплелась заказывать такси до родительницы.
Баба Шура была мне вовсе никакой не бабушкой. Нужно сказать, что родней она нам вообще не была.
Маминых родителей давно не стала, тёток у нее тоже никогда не было, осталось только баба Шура — подруга её матери из деревни в Подмосковье.