Но так или иначе, за год мы смогли пройти с ней тот самый этап взросления каждого ребенка, который происходит обычно в пятнадцать или шестнадцать лет. У меня он произошел в двадцать один.
С тех пор я живу отдельно от мамы, начала строить отношения с отцом, избавляться от своих установок в голове и варить парфюм ручной работы.
Я зарабатываю на жизнь тем, что делаю свечи, мыло и приятные ароматы для дома. Это приносит неплохой доход, а главное — удовольствие.
Вот только с мужчинами мне так и не везет. Иногда кажется, что, бросив Павлика, я навсегда перекрыла этот канал Вселенной, по которому она посылает кандидатов на роль моего спутника жизни.
Серьезных отношений за шесть лет у меня так и не было, а мимолетные романы заканчивались так же быстро, как начинались.
Именно поэтому две недели назад, совершенно отчаявшись, по советам подруг я пошла к одной знаменитой московской гадалке.
Всем как одним она предсказывала счастливое будущее, богатого жениха и успех. И у всех всё сбывалось!
Вот и я решила попытать судьбу. Именно поэтому сейчас стою на привокзальной территории Ладожского в Санкт-Петербурге.
За шесть лет я сильно изменилась, выросла как личность, научилась любить себя и наслаждаться жизнью. Теперь очень хотелось разделить внутреннюю гармонию с кем-то милым душе.
Я не представляла, в какую сторону мне ехать. Дома я посмотрела только то, что дом с таким же адресом как у меня есть в Санкт-Петербурге. А вот способов до него добраться не запомнила. Кажется, можно на метро…
Холодными пальцами я пыталась набрать название улицы в поисковой строке навигатора, но сделать это мне так и не удалось. Когда оставалось ткнуть на последнюю букву, над ухом раздалось громкое:
— Здравия желаю, гражданка! Полковник Сидоров.
Я так перепугалась, что кое-как одной рукой удерживала телефон, а другой сердце, готовое вырваться из груди.
Не сразу я отдышалась и подняла глаза на нарушителя своего спокойствия.
— Добрый день, — наконец смогла сказать я, глядя на рослого мужчину в зимней шапке, натянутой почти что на самые глаза.
— Документы предъявите, девушка.
— Что? — не сразу осознав, что обращаются все еще ко мне, я с недоумением подняла взгляд на мужчину.
— Паспорт покажите, будьте добры. Стоите здесь уже столько времени, подозрительно. А тридцать первого декабря все подозрительные личности выглядят еще подозрительнее.
— И что во мне подозрительного? — удивилась я, попутно залезая в карман пальто, чтобы достать паспорт. — Стою себе, никого не трогаю. Да куда же он делся…
Карманы моего пальто были настолько большие и глубокие, что порой я теряла там и ключи, и телефон, и даже флакон парфюма на двести миллилитров.