— Тем более, — киваю головой. — я так понимаю, ко мне нет претензий?
Большой зам промолчал, но голос поднял начальник отдела.
— Иван, ты же у нас лучший программист в головном офисе?
— Один из, — снова киваю, — тут сложно сказать, кто лучший.
— И насколько я знаю, ты имел награды за электронное моделирование в школе? Боевые роботы, вроде, сборка с нуля…
— Ну было увлечение, но к чему..?
— А несколько лет назад, ты был волонтером при военном госпитале?
— Отдавал долг людям, чья профессия спасла меня и мою семью, но…
— И ты в выпускном на спор хакнул систему видеонаблюдения в школе, что она показывала охране события с опозданием в пять минут?
— За это я получил наказание и его честно отработал на общественных работах. К чему эти вопросы?
— Скажи честно, чем тебе не угодил этот студент? — почти прокричал начальник отдела, резко придвинув ко мне лицо.
Что за цирк? Тут я свел его вопросы и произошедшее… а ведь реально я мог взломать систему, мог взломать безопасность капсулы и я реально мог, после штудирования литературы, сообразить какие медикаменты могут применяться в качестве наркотиков. Ну уж нет!
— Меня проверили на полиграфе, какие еще могут быть подозрения? — Задаю вопрос не начальнику отдела, а непосредственно большому заму.
Тот еле заметно улыбнулся.
— Вообще эти полиграфы не так надежны, как их превозносят и тренированный человек с легкостью обойдет его. Но вы не похожи на тренированного человека. Скажу больше, я ни в чем не подозреваю вас.
— Но Сергей Алексевич… — взметнулся было начальник отдела.
— Тише Толик, тише. Мои умозаключения были направлены на то, что если есть у нас один такой сотрудник, то не исключено, что может быть и другой. И вы его пока не выявили. Иван, — резко переключил большой зам свое внимание на меня, — вы могли бы выделить кого-то из местных программистов, способных перенастроить капсулу, вскрыть электронный замок и подобрать правильную компоновку медицинских препаратов, чтобы они стали мощным стимулятором для ухода от реального мира.
— Нет, я тут до происшествия всего пару недель отработал и то, большей частью в капсуле провел, отрабатывая сигнатуры взлома.
— И много выявили? — внезапно ушел от темы срыва сотрудника.
— Очень. Шесть секторов из двадцати восьми, в ответственности филиала имеют в двадцать — двадцать пять раз больше допустимого следов вмешательства в систему.
— Извини, я этими цифрами не владею. Можно на доступных бывшего военного примерах? — по доброму улыбнулся Сергей Алексеевич, давая понять, что меня не подозревает.
— Да, конечно. Обычно в сектор входит тысяча двести — тысяча шестьсот гекс с игроками. Среди тысячи игроков парочка читеров обязательно бывает, это как… неважно. Еще от двух до десяти мажоров, которые покупают услуги взлома. Чаще это безобидные взломы, за которые хакеры даже административку не получат, вот у меня в последний день был выявлен парнишка, который путем взлома установил себе абилку, по активации которой все девушки вокруг дико начинали хотеть его аватара. В этих шести секторах находиться аномальная зона, словно несколько тысяч игроков сорвались в одном месте и попасть туда неигровыми методами невозможно. Путем анализа жалоб от игроков, я локализовал область, откуда идет большой поток взломанных артефактов, которые к безобидным не отнести. Оружие, от которого нет защиты, доспехи, неуничтожимые даже при попадании в магму, клонирование армии… Считается допустимым примерно десять читеров и покупателей читов на сектор, если же на сектор в течение недели будет зафиксировано резкое увеличение следов взлома в десять раз — это как раз повод для моего приезда. Тут даже вне аномальной зоны, в нашем случае, зафиксировано более двух тысяч следов взлома на шести секторах на различных предметах и юнитах. И все следы ведут в аномальную зону.