Демон впервые отразил на своем лице растерянность.
— В смысле цензуры? — переспросил он, приостанавливая фрикции и поворачивая на меня лицо, как будто в первый раз увидел.
— Ну когда тебе только шестнадцать, возрастной ценз могут убрать только родители, — вдохновленно вру я, впрочем, обставляя фразы так, чтобы откровенной ложью это не стало, — в таких случаях все половые органы и эротические сцены скрыты тошнотворными кубиками, на которые еще смотреть долго не получается — голова начинает от их мельтешения кружиться….
— …! — Выругался демон, — не подумал, что твои родители могут вмешиваться в твою жизнь настолько серьезно…. Это все усложняет. Сейчас, парень, минуту…
Он интенсивнее задвигал бедрами, до упора воткнул когти в тело девушки, от чего ее шкала здоровья поползла вниз и под отчаянное мычание жертвы несколько раз судорожно вздохнул, заставляя меня в отвращении отвернуться. Непрофессионально, согласен, но я и так долго себя сдерживал. Дико хотелось проблеваться и порвать демона на куски. Или наоборот, не принципиально…
— Слушай, сынок, не грузись, — совершенно спокойным, деловым тоном проговорил демон, пройдя мимо меня к столу, на котором стояли фрукты и графин с вином. Игнорируя бокалы Родстоун обхватил лапой графин и парой глотков опустошил его наполовину.
— Я к чему все это затеял, — продолжил демон, утолив жажду, — я ищу себе помощников, настоящих мужчин, на которых можно положиться. Которые не боятся ни Бога ни Дьявола, и которые верны мне и моим идеалам.
— И для этого надо насиловать связанных эльфиек? Кстати, она сейчас умрет…
С этими словами я воспользовался возможностью отвернуться от обнаженного демона, вызывающего у меня неконтролируемое чувство отвращения, и кинул на советницу Оксаны регенерацию.
— Ай, да я тебе десяток новых найду, не парься, — “успокоил” демон и вернулся к своей речи, — парень, пойми, этот мир болен и это ведет к его разрушению. Есть такое понятие, как естественный отбор и пока цивилизация развивалась по его правилам, она достигала невероятных высот! А что сейчас? У власти тупые черномазые, сумашедшие бабы и женоподобные мужики, не умеющие сказать нет! Вот скажи, не кривя душой, тебя это устраивает?
— Женоподобные мужики у власти? Конечно же нет! — поддержал я разговор, выдернув из контекста фразу, страхуюсь на случай очередного детектора лжи. Ты говори генерал, говори, чем больше ты скажешь, тем мне проще тебя понять. Насколько вообще возможно понять психа.
— Ну слава преисподне! Ты подаешь мне надежды. Я хотел тебя проверить сейчас, мужик ты или тряпка, для этого и использовал этих кукол. Про цензуру не подумал. То-то смотрю, что тебя голоя баба вообще не возбуждала, стоял как баран и не знал куда глаза завернуть, думал ты уже безнадежен… Ну ка, как на духу, не будь цензуры, ты бы ею овладел?