Бои на Сандомирском плацдарме продолжались. 13 августа последовал очередной контрудар противника. В один из таких нелегких дней, когда наши с В. М. Гореловым бригады под непрерывной бомбежкой с воздуха, непрекращающейся артиллерийской бомбардировкой отбивали ожесточенные атаки гитлеровцев, к нам на НП прибыл из штаба фронта один танковый начальник, которого танкисты прозвали «Фан Фаныч». Прозвище это так приклеилось к этому человеку, что по прошествии нескольких десятков лет только оно и сохранилось в памяти тех, кто его знал.
На свою беду будучи «штабным» в самом нарицательном значении этого слова, Фан Фаныч обладал довольно курьезной внешностью: маленький, щупленький, с круглой, совершенно лысой головой, он не говорил, а выстреливал слова со скоростью, превышавшей самые скорострельные пулеметы. При этом любил говорить назидательным тоном, пересыпая речь параграфами инструкций и наставлений, расхаживая перед подчиненными, заложив руку за борт кителя.
Так случилось, что, когда «виллис» Фан Фаныча подъезжал к нашему НП, здесь стояла совершенно мертвая тишина. За несколько минут до этого был адский грохот, длившийся без передышки много дней кряду, — противник обстреливал и бомбил наши позиции с утра и до темна… А тут вдруг совершенно неожиданно и непонятно по какой причине — абсолютная тишина, ни тебе даже хлопка от винтовочного выстрела. И надо же, чтоб именно в этот момент показалась машина Фан Фаныча.
— Вот не было печали, — пробурчал Горелов, — смотри, кого черт несет.
— А тут еще так тихо, как будто и войны нет. Сейчас станет допытываться, почему у нас на участке отход почти десять километров, — ответил я.
— Господи, если ты есть, — шутливо взмолился Горелов, — сделай, чтоб у нас стало как было все время!
Бог, видимо, решил, что это самый удобный момент поколебать наши атеистические убеждения. Не успел Фан Фаныч приблизиться к нам и произнести: «А, голубчики! Кругом война, а у вас тишина, а вы в вышестоящие штабы докладываете обстановку мифических атак, а у вас тишина…», как эта тишина взорвалась таким шумом и грохотом, какого и раньше не было.
Все мы нырнули в траншею, Фан Фаныч распластался на дне.
Горелов толкнул меня в бок, подмигнул и, стараясь перекрыть грохот разрывов, закричал:
— Армо, что делать: траншея ненадежная, неглубокая, а у нас тут поверяющий, как быть?
Фан Фаныч, не поднимая головы, дрожащим голосом спросил:
— Неужели же нет для НП траншеи поглубже?
— Не успели отрыть, — сожалеюще ответил Горелов.
— Но… но ведь только что было так тихо, значит, этот обстрел… ненадолго?