— Вчера Вы говорили даже больше…
— Я был пьян и раздавлен твоей красотой!
— Интересно получается… Вы и на Раисе не женитесь и мне решили голову заморочить.
— А кто говорил про женитьбу? Меня все устраивает: Рая — почти хозяйка в моем доме, а ты, надеюсь, станешь украшением моей постели.
— Какая незавидная роль мне отведена. Украшение постели… Да Вы — не генерал, Вы — поет!
— По крайней мере я с тобой честен. И говорю четко, чего хочу.
— А Вам совсем не жалко Раю? Что ж она должна почувствовать, узнав, что Вы себе завели «интрижку» на стороне.
— Жалко, — генерал склонил голову, — но желание обладать тобой сильнее жалости.
— Вы предлагаете мне стать Вашей любовницей, я верно понимаю?
— Абсолютно верно. И желательно побыстрее, я уже не могу терпеть.
— А знаете, каким будет мой ответ — Н-И-К-О-Г-Д-А!
Я быстро обхожу оглушенного Корецкого и оказываюсь в коридоре. Я в безопасности!
Оксаночка, так что с машиной, — спрашивает обеспокоенная Раиса.
— Мы уже с товарищем генералом все решили.
Корецкий заходит сразу за мной. Я картинно подсаживаюсь к Геннадию, который, как по приказу, начинает меня обнимать. Вид у генерала злой, а меня это забавляет. Это тебе за Раису! И Дусю тоже.
— Геннадий, а кем Вы работаете?
— Техник-конструктор, вместе с Оксаной, только в другом отделе.
— Так у вас служебный роман! — резюмирует Корецкий.
— Что-то в этом роде, — Гена демонстративно проводит губами по моей щеке, от чего генерала аж подбрасывает.
— Ярик, тебе холодно? — заботливая Раиса сразу замечает, что Корецкого трясет.
— Небольшой озноб, Раечка, — он обнимает ее за плечи, — ну сейчас накатим и согреемся. Николай Дмитрич, Гена! Давайте за молодых! Хоть они уже, наверное, и греются на солнышке. А что Вы, Татьяна Николавна, младшего сына женили, а дочку свою так замуж не отдали. Или не берет никто?
— Ярослав! — Рая — добрая душа, пытается его одёрнуть.
— А что это Вы маму спрашиваете, Вы у меня напрямую спросите? — я вступаю в игру, — а то вроде меня и нет!
— Не заметил тебя из-за стола!
Вот скотина!
— Я сейчас сяду повыше и поудобнее, и поговорим, чтобы Вы меня хорошо видели.
Я залажу к Гене на колени, обнимая его шею.
— Так, лучше видно?! Навели резкость? На чем мы остановились?
— Что тебя, Ду…. Оксана, замуж никто не берет…
— Ну почему же, — вклинивается Геннадий, — я уже неоднократно звал, но наша девушка больше всего на свете ценит свободу и независимость.
Ой, какой молодец, уже готова ему все простить и целую его прямо в губы. От чего черные глаза генерала становиться еще темнее. Наслаждаюсь моментом.
— Ой, вы — очень красивая пара!