Я поняла, что это мой последний шанс уйти из этого мира достойно и с диким криком отчаяния собрала в себе все силы, сконцентрировав в двух руках шаровые молнии. Бабушка последовала моему примеру.
— Агата, сдавайся! Тебе не справиться с нами двумя! — торжествующе воскликнула Елизавета, закручивая студеный воздух вихрем и сжимая его в плотный светящийся шар.
— Нет! Я не позволю забрать часть меня! — яростно воскликнула я и метнула свой шар — мощнейший комок энергии, который вобрал в себя всю мою злость, гнев и обиду. Но бабушка на долю секунды меня опередила, бросив свой. Я готовилась принять удар, не видя смысла закрываться щитами, но ледяной вихрь разлетелся на мелкие частицы, взорвавшись в метре от меня. Взрывная волна оттолкнула меня к стволу дерева, и я упала.
— Мама, что ты творишь! Не смей! — выкрикнул отец, разорвав ее шар в воздухе, на дав ему достигнуть конечной цели.
— Не перечь мне, Константин! Мы должны это сделать, и ты знаешь это, — холодно проговорила бабушка, шагая в мою сторону. — Агате так будет лучше. Она перестанет метаться между двумя душами, поймет, наконец, что она — Думанова и должна занять свое место в мире магии.
Отец преградил ей путь.
— Я не позволю, мама.
— Да как ты смеешь! Я желаю ей добра, как и ты!
— И Амелии ты желала добра? Ведь так, мама? Я промолчал, когда ты сгубила ее, и жалею об этом каждый день. Но не стану молчать теперь! Лучше уйди.
— Ты… ты гонишь меня? — Елизавета вздернула голову, изумленно сверкнув глазами. Она не ожидала, что сын пришел не на подмогу ей, а чтобы воспротивиться ее воле. Лицо ведьмы исполнилось смятения. Я видела, как она потерянно бегала глазами, глядя то на внучку, то на сына.
— Я не дам совершить ритуал. Если она того не хочет.
— Да посмотри, к чему привело ее неповиновение! — воскликнула возмущенно старуха, поведя рукой вокруг, бросив небрежный взгляд на обезглавленное тело волколаки и пожарище вокруг.
— Это не ее вина! А твоя!
— Что ж… Я уйду, но ты пожалеешь о своем решении. И она тоже. Да только будет поздно! Двоедушнице не будет места ни в мире магов, ни в мире людей!
— Убирайся прочь. И найди себе другой дом. Я не хочу больше видеть тебя. Отец был прав, когда ушел от тебя.
Бабушка Лиза почернела от злости. Глаза ее помутнели и погасли, а губы искривились, сомкнувшись тонкой ниткой. Она фыркнула и вызвала своего ледяного скакуна, взметнувшись на него черной тенью. Конь уносил ее прочь, выбивая ледяными копытами мерный звон.
Я сидела на земле, облокотившись спиной о сосну. Ствол ее обуглился и горел совсем недавно, но холодные капли дождя затушили пламя, оставив лишь черноту. Туча плавно плыла над лесом, туша пожарище, оплакивая истуканов-дендроидов, поваленных отовсюду. Огневица исчезла. Дух Леса не дал бы ей разгуляться. Россыпь мелких осколков и камней усеяла землю повсюду, которая будет отныне кладбищем для каменных горгулий. И для оборотня, возжелавшего славы и власти и отдавшего за это свою жизнь. Примет она и одну маленькую, но храбрую и верную мавку, жизнь которой я спасла, но, оказалось, лишь ради того, чтобы она пожертвовала ею. И ведьмака. Отважного и смелого, гордого и славного Велигора. Я не разглядела в нем то, что он сразу почувствовал во мне. А когда разглядела — было слишком поздно…