— Лесана, заживи ей раны. Если госпожа Агата пожелает, конечно. Она ведь такая свободолюбивая… Пока что.
— Чтоб на тебя горгулья нагадила! — не сдержалась я и выкрикнула ругательство, что совсем мне было не свойственно, но в этой ситуации слова сами слетели с языка.
— Ох, ну надо же! Княжна! Общения с низшими магическими существами не пошло вам на пользу.
— Не тебе презирать низших существ, вовколака хвостатый! Интересно, как в совете отреагируют на твою ипостась, недоколдун? Да тебя выгонят оттуда с позором!
Виктор поджал губу. Его подбородок нервно заходил из стороны в сторону. Я задела его самолюбие. Еще бы! Он ведь так скрывал свое истинное лицо, а точнее — морду. И, наверное, скрывал бы и дальше, просто другим способом проникнуть в салон и схватить меня по-тихому, он не смог бы.
— Это не твои заботы, ведьма. — сухо отчеканил Виктор, ухмыльнувшись, и вышел прочь, захлопнув за собой массивную дубовую дверь толщиной с руку. Послышался лязгающий звук железного засова и характерное звенящее щелканье магического замка.
Я сжала от злости кулаки и готова была рвать и метать. Я снова попыталась встать, но голова сильно кружилась, раны болели от малейшего движения. Мелкими шажками ко мне робко подбиралась жихарка, не сводя с меня глаз. Было заметно, как она дрожит от страха, а заживляющее зелье в ее мохнатых лапках расходится волнами по мисочке. Я уставилась на нее, осматривая невысокую, почти детскую фигуру, вытянутую мохнатую мордочку с курносым вздернутым носиком.
— Ты служишь этому чудовищу? — обратилась я к ней тихо. Жихарка вздрогнула и закивала головой. Зелье всплеснулось еще сильнее в мисочке и пара капель пролилась на пол.
— Не бойся, я не обижу тебя, — поспешила я успокоить перепуганное создание. Отказываться от заживления ран с моей стороны было бы очень глупо.
Лесана быстро заморгала, кивнула и засеменила ко мне крошечными лапками, выглядывавшими из-под подола длинной юбки с оборками. Жихарка присела рядом со мной. Посомневавшись еще немного, приступила к обработке моих ран. Мягкие пушистые лапки бережно забегали по моему плечу. Поняв, что никакой опасности для нее я не представляю, она вовсе осмелела. Ее движения стали более уверенными и четкими. Она промокнула раны губкой, смоченной в отваре, пошептала заклинание, и кожа на глазах становилась гладкой и чистой, порезы затягивались. Я с благодарностью посмотрела на нее и сняла ожерелье, чтобы она могла заживить царапины на шее и груди. Лесана осторожно водила губкой по моей коже, поглаживая мягкой почти невесомой лапой пострадавшие места, тем самым снимая боль.