Мы только присели и Джимми меня еще раз чмокнул. За замусоленным оконным стеклом я увидела знакомое лицо. Вчерашнего ночного гостя, шута горохового. Он повел себя очень странно. Поймав на себе мой взгляд, тупо отпрыгнул. Ну не дурак вообще! Что он тут делает? Может он маньяк какой-то?
Что было дальше вообще не поддавалось никакой логике: этот придурок вошел в кафе, подозвался со мной и еще сморозил глупость, что он мой дальний родственник. Что с ним вообще такое?
Когда он смылся, Джимми странно на меня посмотрел:
— Родственник?
Я улыбнулась, отступать было некуда, после такой-то его выходки:
— Очень дальний и мы не общаемся, потому что он страдает слабоумием…
— Это я и заметил.
Мы быстро допили кофе, и я предложила подняться ко мне. Честно, я не понимала, как выглядит со стороны мое приглашение.
Моя квартира светлая и просторная, с уютной кухней и двумя спальнями. Мне не хотелось чего-то гигантского, а тут сохранилось особое очарование старого Нью-Йорка.
Джимми прямо с порога начал меня целовать. И я поняла, ЧТО спровоцировала своим приглашением. Это в глазах Джимми наверняка было прямое приглашение на секс.
А потом в голове мелькнула мысль — а почему бы и нет, что я на самом деле теряю, и хранить эту девственность для мужа не собираюсь. И скорее всего уже пора. Только я не так себе представляла свой первый раз!
Поцелуи Джимми были настойчивыми. Я невольно сравнила их с поцелуями этого идиота… Чего я в такой момент о нем думаю? Лиза, выбрось его из головы. Он пьющий, грубый и старый. А еще эти его хулиганские замашки и странные речи… Кто ж ты такой Мэтью Лавлесс… Даже фамилия какая-то дурацкая… Лиза. О чем ты думаешь… Вон парень как старается, а ты все своего шута горохового вспоминаешь… Сдался он тебе вот сейчас именно? Своего?!
Джимми уже увлек меня на диван и стал раздевать. Снял мою куртку, потом принялся з футболку и джинсы.
- Лиззи, я так тебя хочу — прошептал он мне на ухо.
Наверное, это должно было быть очень сексуально, но мне резко стало смешно. О чем я думаю? Да о ночном происшествии с хомяком. Оставшись в одном белье, я просто тупо рассмеялась, вспоминая как этот шут комично вручил мне пушистого беглеца.
Джимми уже распаленный до предела отпрянул от меня.
— Я что-то смешное сказал, Лиззи, — это лицо помрачнело.
— Нет, нет все в порядке, — пыталась успокоится я…
Он сел на край дивана:
— Вот всегда ты так. Я тут перед ней: и так, и эдак. А она смеется над моими чувствами!
— Нет, ну что ты, просто вспомнила резко один анекдот и не удержалась…
Врать ему стало традицией.