«Да, поскорее избавься от Бр. – Бр. Только не давай ему даже дивизии».
Михаил Дмитриевич, действительно – характером был довольно неуживчивым и любил называть вещи своими именами, что видать не понравилось этой венценосной особе.
В конце концов послушавшись, Николай Подкаблучник «избавился» от Бонч-Бруевича… Возможно, не только от него… Вполне вероятно – не от того, от кого следовало бы избавиться – поэтому не позже чем через год, избавились уже от него самого.
Тот же, первым признал Временное правительство после Февраля, при Керенском командовал Северным фронтов. Был первым генералом – признавшим после уже Октября Советскую Власть…
Ну, а что?
Вполне его понимаю: если ты человек военный, ты обязан служить своему государству в любом случае – как бы не называлась стоящая у его руля власть и, какой бы не была её политика.
Политикой – пусть занимаются политики, а твоё дело – Родину защищать!
От врагов внешних и внутренних – чем и занимались офицеры и генералы, перешедшие на службу Советской Власти.
После занятия Ставки просоветскими войсками Бонч-Бруевич был назначен Начальником штаба Верховного главнокомандующего – став таким образом первым в их советской череде.
После подписания похабного Брестского мира, он был Военным руководителем Высшего Военного Совета (ВВС) создававшего на линии германско-советского соприкосновения, части так называемой «завесы» с бывшими офицерами и генералами во главе. Это именно из них была сформированная регулярная Красная Армия – а вовсе не из банд красноармейцев из городской шпаны и отрядов матросов-анархистов, как это можно понять по фильмам и тестам ЕГЭ.
Резкий в суждениях, малообщительный и неуживчивый с вышестоящим начальством, Михаил Бонч-Бруевич – пришёлся уже не «ко двору» теперь уже у большевиков. Поэтому, как только «отпустило» – его вытурили из Красной Армии, поручив создание Высшего геодезического правления.
Затем, он был арестован «за вредительство», но отпущен по личному распоряжению Дзержинского…
Если воспользоваться моим «послезнанием», то старший Бонч-Бруевич будет арестован ещё раз – в 1931-ом году, по делу «Весна», но отказавшись дать признательные показания – будет отпущен вновь, «за отсутствием состава преступления».
Репрессий же конца тридцатых он не только избежит, но и вдвуряд получит звание генерала – уже от Советского правительства. Так же как и его брат, Михаил Дмитриевич доживёт до преклонных лет и скончается в собственной постели в середине 50-х годов
Однако, пока им обоим умирать рано – впереди непочатый край работы!