.
Затем черед стать жертвой дежурных нападок приходит для Фуко, который выступает с докладом о сексуальности ребенка. Резко критикуя сторонников Франкфуртской школы, которые полагают, что делают хорошее дело, разоблачая при каждом удобном случае применение властью цензуры, он навлекает на себя гнев «Профсоюзно-революционного комитета» Ларуша, якобы марксистской группы, которая обвиняет его в том, что ему платит ЦРУ (на деле эта группа, «Рабочий комитет», лишь притворялась марксистской, а в действительности это была ультраправая группа, нацеленная на провокации в среде американских радикальных левых). К концу первого дня Фуко окружают потрясенные люди, спрашивающие его, правда ли то, что было сказано о нем и ЦРУ. Фуко, просто вне себя от гнева, обрушивается на аудиторию и опровергает последнее выступление на этом симпозиуме, указывая, что оно иллюстрирует все перегибы, характерные для 1960-х годов. Одновременно он клянется, что больше не будет участвовать в мероприятии.
Вечером Делёз, Гваттари и Фуко собираются в «Челси» вместе с Джоном Райхманом и приступают к кризисному планированию этого мероприятия, которое грозит превратиться в фарс. Пережив столь катастрофическое начало, бедняга Сильвер Лотренже спрашивает себя, выступит ли Фуко еще раз, на второй день, когда намечен круглый стол с психиатром Рональдом Лэйнгом и радикальной активисткой Джуди Кларк. Фуко страшно обижен, он не спал ночь, но наутро он находит адекватный ответ, позволяющий ему перетянуть аудиторию на свою сторону, когда провокатор обращается к нему с тем же обвинением: «Он бросил ему: „Да, я агент ЦРУ, Лотренже тоже агент ЦРУ, и все мы агенты ЦРУ. За исключением вас, поскольку вы – агент КГБ“. Чувак тут же сдулся, а публика взорвалась смехом»[1983]. Но атмосфера остается натянутой. На многие встречи вторгаются группы по двести человек, которые выкрикивают разнообразные обвинения, нападают на лекторов, в том числе и физически.
Правда, «эффект симпозиума» все же присутствовал, в том числе имело место положительное влияние в плане популяризации идей Делёза и Гваттари и журнала Semiotext(e), который становится по-настоящему известным. В 1978 году выходит номер, посвященный «Шизо-культуре», тиражом 15000 экземпляров, который расходится за три недели. Готовится второй номер, но Лотренже не верит в успех и принимает решение остановиться на достигнутом. Это становится причиной недовольства Гваттари, статья которого была запланирована как раз во второй номер: «Он был очень зол и говорил мне: „Но как же так? Ведь это я помог тебе провести эту конференцию“»