Омега пока регенерировалась полчаса, смотрела на меня с укором. Я посоветовала ей подкрепиться порубленной дичью, но та с оскалом отказалась.
А потом, когда уже смогла перекинуться обратно безболезненно, вдруг огрызнулась:
— Что я сделала не так?
— Три секунды не подождала, — брякнула я горько. — Три секунды мне нужно было, всего лишь три грёбанные секунды ты не дотерпела…
— Он схватил тебя, — прошипела волчица, рассматривая труп змеевика.
Обнажённая женская фигура своей утончённостью и изяществом никак не говорила о том, что может нести столько дикой, необузданной опасности.
— Схватил, — усмехнулась я горько. — Это он так думал. Через две секунды он был бы труп. Потом, убедившись, что сильнейший мёртв, щелкун вступил бы на территорию этого. Тогда бы пришёл твой час.
— Это не три секунды, — хмыкнула волчица. — Две на смерь, зачем ещё секунда?
Я промолчала. Затем, моя дорогая, что за секунду вошли бы все души, что держал в себе змеевик. А так я всё просрала.
Я поднялась злая, как собака. Вот почему предпочитаю идти на дело одна!!
Ладно, щелкуна не жалко, не всех монстров стоит выводить на экстаз, цена может быть высока. Но змеевик с двенадцатью змеями, да ему лет сто… о, жаба душила до трясучки.
— Извини, — выдавила вдруг волчица, преградив мне путь до факела. — Я получила тяжёлые раны, а на тебе ни царапины. Ты спасла меня снова. Я бесполезна, я обуза.
— Ну чего ты в самом деле, — обняла её, почесала за ушком. — Просто постарайся впредь придерживаться моего плана…
Что бы там кто ни думал, от Омеги в человеческом обличье, псиной никакой не несло.
Мы растормошили спасённых девушек и поволокли обратно в лагерь.
Как ни говори о пользе, дури в Омеге больше. Мне досталась хромая валькирия, почти сама шла. А ей та, что еле на ногах держалась. Волчица бедняжку на плечи взвалила и понесла, как Иза оленей носит с охоты по два штуки.
Всё то время, что ковыляли по лесу назад, не оставляло чувство, что кто — то наблюдает за нами, изучает и оценивает.
Бру ждала нас у поста, где и свершилась пропажа. Костёр горел в человеческий рост и стояла дюжина самых матёрых валькирий, что по виду мужиков напоминают. И главная среди них красавица написанная, голубоглазая, мелкая и самая задиристая.
— Я даже не сомневалась, — выпалила Бру, перехватывая ношу.
— Ну, ну, — брякнула я, и добавила строго: — завтра утром собирай всех, наказы давать буду. А то расслабились, что какие — то букашки двух воительниц чуть не оттрахали до смерти.
— Букашки? — Возмутилась Иза, что тоже была здесь.
— И таракашки, — добавила я, посматривая на серьёзного вида волчицу…