Я уже представила, как возьму его с собой, как покажу ему Московские достопримечательности и буду водить по любимым местам. И тут показалась женщина в обтягивающем до нельзя черном комбинезоне, будто вылитая женщина — кошка, грациозно подошла в том же стиле. Они обнялись, и стали страстно целоваться в засос.
Осунулась. Один из мужчин похлопал по плечу, будто заметил мою реакцию.
— Да нужен он мне, — фыркнула себе под нос. Тот усмехнулся.
Парочка разлепилась. Она посмотрела на меня огромными голубыми глазами и перевела взор на Максона.
— Ты же должен был ее прикончить? — Произнесла так непринужденно, будто я — муха тут стою.
— Обстоятельства изменились, Фара, — произнес мужественно сученок, взял ее за руку и пошел к прорезиненному трапу корабля.
— Прошу на борт, — с нескрываемым сарказмом брякнул один из повстанцев, что посочувствовал разбитому сердцу. Исполнил при этом подобие реверанса, от чего стало даже весело. Я поклонилась, подыгрывая, и потопала к кораблю босыми ногами по ледяным камням. Но мне уже плевать, я свалю с Адро, какое, мамочки, счастье!
* * *
Корабль — развалина полная. Все перегрузки отражаются на позвоночнике, желудке и затылке. Куда летим? Чего несемся?
Лежу, закутавшись тремя одеялами на жесткой койке в двухместной каюте. Меня знобит, заболела. Видимо, когда мы удирали, все мои нано — имплантаты, в том числе, отвечающие за иммунитет, накрылись медным тазом, и теперь я тупо Никто.
Приходит невзрачный серенький повстанец, кормит с ложечки и болтает о преобразовании планет всякую несуразицу. Ем, в благодарность слушаю. А мы летим и летим. Счет времени потерян, сплю много. И гул за дребезжащими переборками, будто я в поезде, действует усыпляюще.
Наконец появился Максон. Как я его ждала!! А увидела и почувствовала себя жалкой. Я до сих пор полноценно не помылась, кое — как обтерлась нано — салфетками, которых дали раз — два и обчелся. А как, наверное, от меня несет. Сама уже не чувствую, нос заложен.
Мужчина виду не подал. Глаза смотрят с некой жалостью, захотелось сквозь палубу провалиться и прямо в космос.
— Кэтрин, как ты себя чувствуешь?
Простой вопрос, и такое тепло в груди. Тут и антибиотиков не надо. Все пройдет. Вот мой луч… Катя, стоп! Возвращаю контроль, он с мымрой голубоглазой. А я — самая красивая и желанная. Нечего слюни пускать, все это моя слабость и беспомощность.
— Болею, что не видишь? Куда мы летим? Когда я попаду на Землю?
— Хм, — потупил взгляд, прикутал заботливо. Таю… да что б тебя!
— Максон? Ты обещал, — давлю на мужскую честь.
— Все будет, но не сразу. На этом челноке только до штаба, а там решим. Все равно тебе лучше здесь… Чем в агентстве.