Помимо бега с максимально загруженным инвентарём, прыжков и лазанья по стенке железного древа, на которой ещё сохранилась болотная лоза, я пытался формировать магическую формулу касания тьмы прямо на ходу. Сделать это у меня не получалось, каст постоянно срывался, но я заметил, что во время попыток идёт прирост к концентрации и управлению тьмой одновременно, поэтому останавливаться я не собирался.
Когда бодрость опускалась до критической отметки, начинал практиковаться в начертании рун или скоростном плетении магической формулы. В итоге за три часа вымотался настолько, что, когда в интерфейсе прошла информация о наступлении утра, единственное, на что оставались силы, — это забраться на свой уступ и забыться тревожным сном, правда, на этот раз затащив вместе с собой и лестницу, чтобы никто не смог помешать отдыху усталого тёмного лекаря.
Спать придётся прерывисто, мне необходимо подпитывать алтари маной. Разбрасываться тёмной энергией нельзя. Хорошо, что в игровом интерфейсе отыскалась функция будильника. На Земле мне бы она не пригодилась, но в этом мире выработанные годами рефлексы значительно притупились, и их придётся оттачивать заново.
На отдых выделил себе пять часов. Этого будет вполне достаточно, чтобы восстановиться, а отоспаться можно и на том свете, как любил говорить отец. Так ведь я и так на том свете, успела мелькнуть мысль, но усталый мозг её уже не уловил, погружаясь в сладкий мир грёз.
— Оникс двухсотый! Скарс, Ловак и Фил трёхсотые, тяжёлые, жду указаний, Сержант, — послышался, как всегда, спокойный голос Омеги, заместителя командира группы с позывным Сержант.
— Займись ранеными, я прикрою, похоже, уцелели только мы, — ответил Сержант, и послышалась короткая очередь.
Я с изумлением и толикой ужаса увидел своё окровавленное тело, которое взрывной волной выбросило из внедорожника. Из сердца торчал длинный обломок металла, и тут не нужно быть доктором, чтобы понять очевидное: пациент точно мёртв. Я взглянул на тела сослуживцев, которые Омега прислонил к камню, и поморщился, да кто же так оказывает первую помощь?
Послышалась ещё одна короткая автоматная очередь Сержанта, а сразу после — неестественный, нечеловеческий рёв. Только тут я осознал, что нахожусь в воздухе, в паре метров над собственным умершим телом, и это расстояние медленно, но неуклонно увеличивается. Попытка сдвинуться с места оказалась удачной, и я поплыл или полетел в ту сторону, куда стрелял Сержант. Я чувствовал всеми фибрами своей души, что мне нужно увидеть напавших на нашу колонну.