— Он сказал, что я не пленница.
— Так и есть, но по шапке за беспечность он точно получит. Будет завтра весь день картошку чистить и полы в казармах драить. Поселение на ночь закрыто. От заката и до рассвета никто не может ни зайти внутрь, ни покинуть его.
— Пожалуйста. Мне очень надо! — взмолилась я.
— Чего тебе надо, крошка? Оказаться в лапах бандитов? Или может ищешь встречи с выжлами, — снисходительно поинтересовался он, — Иди к себе. Скоро расцветет, и комендант примет тебя. Расскажешь ему о своей беде и почему торопишься. Он мужик мировой, уверен, пойдет навстречу тебе.
Этот мировой мужик схватится за топор и вилы, когда увидит, во что я превращаюсь.
Просить и умолять было бесполезно. В отличие от первого желторотика, это были матерые вояки, для которых приказ — это святое.
— Хорошо, — сдалась я, — пойду обратно.
— То-то же, — довольно сказал солдат и отпустил мою руку.
Я сделала шаг по направлению к калитке, чтобы притупить их бдительность, а когда они отвернулись — прошмыгнула мимо и бросилась бежать.
— Ах, ты зараза! — прогремело мне вслед, — я за ней. Ты оставайся.
— Огонь возьми, а то в темноте скроется.
Один из вояк, тот, что помоложе и попроворнее бросился следом за мной. Я неслась во весь опор, но слышала, как тяжелые шаги за спиной становятся все громче. Он был быстрее, сильнее, выносливее, и все-таки настиг меня, когда до спасительной кромки леса оставалось совсем чуть-чуть.
— А ну-ка стоп! — прогремело над самым ухом.
Я взвизгнула и припустила еще быстрее, но было уже поздно, крепкие пальцы сомкнулись на моем локте.
— Куда тебя несет, окаянная. Проблем захотела? — он рывком развернул меня к себе и замер.
Я оказалась прямо в центре светового круга, представая перед солдатом во всей красе.
— Твою ж мать, — он разжал пальцы и отпрянул, выставляя между нами факел.
— Роб, поймал? — раздался голос издалека, — Тащи сюда, а то комендант с нас шкуру спустит.
— Выж…— его рука привычно дернулась к поясу, но перевязи там не было. Он скинул ее у ворот, когда бросился меня догонять.
Я попятилась. До спасительного леса оставалось всего пару десятков метров. Мне бы только добраться до него, а там уж спрячусь, укроюсь в какой-нибудь дыре.
— Выжла! — наконец прогремел мой преследователь во всю мощь своих богатырских легких, и в тот же миг раздался рев сигнального горна.
Он взмахнул факелом, метясь мне в грудь, но споткнулся на скользкой траве, и мне удалось увернуться. Пригнулась, откатилась в сторону и снова бросилась бежать, а со стороны крепостной стены вслед уже летели горящие стрелы, озаряя предрассветное небо золотыми всполохами.