Снова осматриваюсь, испытывая хреновые предчувствия.
Я должен позвонить Аленушке и узнать, как она добралась до дома.
Глубоко вдохнув, смотрю на осколки журнального стола и своей клюшки, которые аккуратно сложены рядом с мусорным ведром.
Я должен был позвонить ей еще вчера, но после драки у меня в башке всегда что-то перещелкивает. Я становлюсь просто гребаным психопатом! Это началось еще в школе. Когда на меня кто-то наезжал, я мог махать кулаками без остановки, как заведенный псих, потому что всегда знал, что мне никто не поможет. Поэтому к седьмому классу со мной связывались только бессмертные дебилы. Они всегда наваливались кучкой. Всегда. Я думал, эти мои приходы давно прошли… но нет! Не прошли…
Алена…
Она бы офигела, если бы увидела, каким психом я могу быть. Мне лучше одному… в такие моменты я всегда справляюсь с собой сам. Один. Самостоятельно.
Я знаю, что ни Колесов, ни один из его отморозков никогда ее не тронет. За такое можно очень серьезно влететь, а Трактор держится за свое место в футбольной команде насмерть, потому что это его главная жизненная перспектива.
— Ты оглохла? — снова смотрю на Леру, сжав челюсти.
Оперевшись руками о стойку, она сверкает глазами и говорит:
— Вот как ты заговорил?
— Так что?
— Ты позвонил и попросил приехать, — складывает на груди руки. — Очень сильно просил.
Что за… бред?!
Поднеся ко лбу руку, массирую висок, глядя в ее ледяное лицо.
На хрена я это сделал?
Ни фига не помню…
— Зачем? — сиплю я, сглатывая.
Усмехнувшись, она пожимает плечом:
— Чаю попить, Барков, зачем же еще.
Изо всех сил напрягая мозги, мечусь глазами по сторонам.
У нас что-то было?
Твою мать!
Быть такого не может…
Я не настолько отбитый даже под бутылкой вискаря.
В ее глазах светится превосходство, он которого по коже проходит холодок.
Я не могу ничего утверждать. Только довериться своему гребанному внутреннему я! Но я ни хрена ни в чем не уверен…
— Я уезжаю, — говорю ей. — Тебе пора домой.
Сжав губы, она выплевывает:
— Я не девочка на побегушках. Если захочешь меня увидеть, приедешь за мной сам.
Игнорирую, разворачиваясь на пятках. От всего этого дерьма у меня взрывается голова.
Вернувшись в комнату, нахожу на кровати телефон. На экране входящий от отца. Решаю отложить разговор на потом, быстро выдергивая из шкафа носки и толстовку. Усевшись на кровать, упираюсь локтями в колени и набираю Алену.
— Давай, малыш… бери, блин… ответь мне…
Звонок обрывается, а потом у нее вообще отключается телефон.
Набираю еще три раза, но бестолку.
Выйдя в холл, проверяю выключена ли плита, потому что секунду назад слышал, как хлопнула входная дверь.