— У нас… — говорю сдавленно. — Дед пропал…
Высвободив руку, бегу в столовую.
Барков-старший расхаживает по комнате, прижав к уху телефон, а мама ходит за ним попятам, прислушиваясь к разговору:
— … просто пробей по базе… черная Волга, номеров не знаем, имя владельца…
— Знаем! — выкрикиваю, бросившись к столу.
— Минутку… — говорит Барков в трубку.
Расстегнув портмоне, начинаю потрошить его, понятия не имея, что искать. Вытаскиваю из прозрачных карманов все, что вижу, пытаясь найти что-то, на чем указан номер дедовой машины.
— Давай я, — слышу у себя над ухом.
Положив портмоне, обнимаю себя руками и делаю шаг в сторону.
Заняв мое место, Ник игнорирует все, что я успела извлечь, и спокойно листает “страницы”. Достав сложенную вчетверо бумагу, разворачивает и передает отцу.
— Да, Валера, я здесь, — говорит тот в трубку, после чего зачитывает информацию, которую считает нужной. — Хорошо. Жду.
Положив трубку, кладет телефон на стол и сбрасывает с плеч свой пуховик.
— Минут тридцать, — объявляет, усаживаясь на стул, который скрипит под его весом.
В наступившей тишине слышно только, как тикают настенные часы и стучит в окно ветер.
От закравшегося в душу страха холодеют руки.
Прижавшись спиной к стене, спрашиваю:
— Кто-нибудь будет чай?
— Я достану чашки… — бормочет мама, направляясь к серванту.
Поставив на плиту чайник, слышу за спиной шаги.
По спине бегут мурашки, когда чувствую сзади тепло другого тела. Не касаясь, кладет ладони на столешницу, беря меня в плен. Его пальцы длинные и сильные. Дорожки вен убегают под рукава толстовки.
— Что ты тут делаешь? — спрашиваю тихо, любуясь этими ладонями.
— Отец предложил поехать с ним… и я согласился. Праздник вроде. Мне уйти?
Кусая губы, смотрю в стену.
Исходя из постановки вопроса, я буду настоящей ведьмой, если в Рождество вышвырну на улицу бедного побитого потеряшку, в то время как мы все будем наслаждаться индейкой и всем остальным в тесном семейном кругу…
— Ты гад, Барков, — срывается с моих губ сокрушенно.
— Я люблю тебя, — хрипло говорит он. — Хочешь ходить по свиданиям, ходи, только знай, что я тебя люблю и хочу, чтобы ты ходила по ним со мной. Я больше никогда не наделаю дерьма. Я тебе обещаю. Я… облажался. Но я точно знаю, что с ней не спал. Ты можешь либо поверить, либо нет. Если хочешь, чтобы я ушел, я уйду.
Стена расплывается перед глазами. Непрошеные слезы катятся из глаз.
Я могу ему поверить.
Я уже это сделала.
Но от этого мне не особо легче.
— Я… — шепчу сдавленно. — Думала, что ты с ней… что вы… ты хоть представляешь? Ты…
Прижавшись к моей щеке носом, хрипит: