Особенно пугала мысль, что они могут со мной сделать, если узнают о том, что душа Глории не вернулась в её тело, и все их коварные планы, какими бы они ни были, оказались под угрозой.
Весьма любопытно, что же там такого особенного в исследованиях Сеймура Теннантхилла? Чем они могут помешать тем, кто не побоялся прибегнуть даже к запрещённой магии ради того, чтобы заглянуть в его бумаги? Или наоборот – эти товарищи, которые нам совсем не товарищи, пожелали украсть его разработки?
Что ж, скоро я об этом узнаю чуть больше и, может быть, даже смогу разобраться хоть в чём-то. Сегодня наниматель отложил начало моей карьеры помощницы по причине бала в особняке. А уже завтра начнётся работа.
С этими мыслями я наконец-то заснула, хотя думала, что до утра глаз не сомкну. Однако я крепко проспала всю ночь, причём даже без сновидений. Разбудило меня появление служанки, которая пришла, чтобы помочь мне одеться.
Ненавижу утро! И корсеты! И холодную овсянку без масла, которую мне на этот раз принесли в комнату!
Хорошо, хоть чай оказался горячим и сладким.
Собравшись с помощью служанки, которая сегодня почему-то помалкивала, и запихнув в себя невкусный завтрак, я спустилась в кабинет начальства, дорогу к которому уже успела запомнить.
Сеймур Теннантхилл выглядел раздражающе бодрым. Как будто и не было вчера бала, закончившегося далеко за полночь – я слышала, как разъезжались гости. Интересно, потанцевал ли хозяин дома с кем-нибудь ещё?
Впрочем, это совершенно не моё дело. Моё дело – как можно скорее переместиться из этого чужого мира обратно в свой. И желательно остаться при этом целой и невредимой.
– Как спалось, лирра Глория? – поинтересовался Теннантхилл, подняв на меня взгляд от книги, страницы которой задумчиво перелистывал.
– Спалось-то неплохо, а вот завтрак меня опять разочаровал, – не стала скрывать своего недовольства я.
– Считаете, мне следует сменить повариху?
– Если она продолжит варить такую же кашу, несомненно, – кивнула я. – Хотя… вчерашние тарталетки были неплохи. Видимо, для гостей она всё-таки расстаралась.
– Вы так забавно ворчите, – заметил вдруг собеседник. – Точно котёнок, который фыркает на пенку в его блюдце с молоком. И кажется себе при этом большим и сердитым.
Я закатила глаза. Он что, думает, что это комплимент? Или…
– Скажите, лирр Теннантхилл, вы ведь больше не станете проводить надо мной никакие опыты вроде вчерашнего? – с подозрением осведомилась я.
– Помилуйте, лирра Глория! Как можно! Вы ведь моя помощница, а не объект исследования.
Вот совершенно не убедил. Ещё и глянул на меня так… лукаво, искоса.