– Ну что, Миррин, она очнулась? – Голос был женский.
– Нет ещё, – ответила та, которую звали Миррин. Судя по громкому голосу, она была где-то рядом. – Кажется, мерахи нашего господина перестарались немножко.
– Зачем она понадобилась ему, ума не приложу. Фигура никакая, да и девчонка совсем ещё. Я думала господин таких не любит.
– А ты, никак ревнуешь, – в голосе второй женщины послышалась насмешка. – Боишься потерять своё место любимой наложницы. Брось. Говорят, господин приказал похитить её только чтобы досадить господину визирю.
Господин? О ком они говорят? Истина была где-то рядом. Но она казалась настолько страшной Амлон, что она боялась даже думать о ней.
Женщины понизив голос до шёпота ещё о чём-то шушукались, когда послышались шаги, громко хлопнула дверь и скрипучий голос, от которого мурашки пошли по коже, сказал:
– А ну выметайтесь отсюда, обе. Быстро. И скажите господину, что девушка скоро будет готова.
Женщины, видимо, встали и без возражений удалились. Амлон слышала их затихающие шаги. Потом обладательница скрипучего голоса подошла ближе и похоже наклонилась над ней. Так что она слышала, как та дышит, а потом произнесла.
– Давай вставай! Нечего разлёживаться! Я знаю, что ты очнулась. И не делай вид, будто ты меня не слышишь.
Амлон вздохнула и открыла глаза. А потом от ужаса чуть не закрыла снова. Над ней нависло лицо камы со спутанными седыми волосами.
– Ну что, узнала, дерзкая рабыня? А я говорила, что мы ещё встретимся.
На губах старухи играла злобная усмешка.
– Что я здесь делаю? – Спросила Амлон. Голос повиновался с трудом, как и тело, когда она попыталась сесть. Голова болела, а в горле горело огнём.
– Не знаю. Об этом спросишь у Повелителя всего Ирхана, да сияет он вечно и да славится его род и множатся его потомки. Он приказал доставить тебя к нему. А он не любит ждать, так что пошли. Я сделаю всё, чтобы ты ему понравилась.
И кама дёрнула её за руку, помогая встать. От страха Амлон едва не упала снова на кровать. Руки и ноги вдруг враз перестали слушаться. Если она у Повелителя и он захотел её видеть, то всё пропало. Если Эмет придёт за ней, то попадёт в ловушку, если же нет… Она всё равно погибнет. Амлон сжала губы и с трудом сделала несколько шагов, стараясь не слушать бормотания старухи, которая отменно ругалась на ирханском, видимо, вымещая на ней всю накопившуюся злобу.
Амлон почти не помнила, как кама вела её какими-то коридорами. Дворец шейма был огромен и, наверное, прекрасен, но ей было не до того. Единственная мысль не давала ей упасть замертво прямо на каменные плиты дворца, что Эмет ждёт её и волнуется за неё. Он обязательно найдёт, обязательно поможет, чтобы ни случилось. Только это держало её.