Вдруг скрипнула дверь и на пределе слуха она услышала шаги, ЕГО шаги. Сердце забилось, стало страшно. Она резко повернулась и отпрянула от окна. Господин визирь был в домашних шароварах и свободной рубашке с открытым воротом. Он медленно подошёл к постели и взбил подушки. Потом поднял глаза на неё.
– Подойди сюда! – Услышала она приказ. Нет! Ни за что она сейчас не пойдёт к нему! Несколько минут она стояла молча, только сердце стучало так, что казалось, сейчас разорвётся. – Подойди! Или ты оглохла?
В его голосе она явно услышала недовольство. Пусть лучше убьёт, но она не пойдёт к нему! Тогда он начал подходить сам, медленно, пружиняще. Как будто сам являлся хищником, дикой кошкой, а она его добычей. Амлон начала отступать назад, всё дальше и дальше, пока не упёрлась в стену комнаты. Тогда одним быстрым движением она выхватила нож и выставила его перед собой.
– Не подходите ко мне.
Руки тряслись, в глазах темнело. Не уронить бы нож. Всевышний, помоги!
Но господин визирь как будто не слышал. Он сделал шаг вперёд, потом ещё шаг и ещё и остановился так, что нож почти уткнулся ему в грудь. Амлон задрожала. Вот сейчас она убьёт его или может лучше себя, чтобы избежать бесчестья и позора, который она никогда не сможет смыть. Нож задрожал в руке, она замешкалась, потом всё-таки попыталась сделать выпад неуклюже и… Неуловимым движением господин визирь схватил нож за лезвие, выдернул из её рук и согнул в дугу, а потом отбросил в сторону.
– Вот так, – сказал жёстко. Вот и всё. Вот и конец. Амлон трясло от страха. Перед глазами поплыла красная пелена. Господин визирь стоял перед ней. И капли крови падали с его порезанной ладони на белые шаровары. Кровь. Везде кровь. И красные свадебные одежды…
Она подняла голову.
– Ненавижу вас! Ненавижу! – Хотела закричать, но получился только шёпот.
Подняла глаза. Он смотрел на неё, не мигая, несколько секунд, потом развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что разлетелись тонкие занавеси на окне и пламя свечей, взметнувшись, погасло.
Амлон сползла по стенке на пол, сжалась в комочек и зарыдала, всхлипывая. Она так устала! Никаких сил больше не осталось. Всевышний, сжалься, пожалуйста! Пусть эта страшная жизнь побыстрее закончится. Вся боль сегодняшнего дня навалилась словно разом, желая раздавить, лишить сил, как Ирис. Амлон скинула с горящих ног сандалии, сорвала ненавистную диадему с волос и кинула на пол. Потом легла на пол, свернулась прямо возле окна. Усталость давала о себе знать. Очень хотелось спать. Но вдруг придёт господин визирь? Зачем он ушёл? Вдруг он позовёт мерахов с ятаганами, чтобы всыпать ей плетей? Она заставила себя встать, нашла в полумраке отброшенный нож. Выпрямить его у неё конечно не получилось, но чувствовать рукой острую сталь всё равно было спокойнее. Амлон положила голову на руки, не желая тронуть даже подушки из его комнаты. О том чтобы лечь на кровать не было и речи. Закрыла глаза и попыталась изгнать кошмары о сегодняшнем дне из своей памяти. Вспомнила Тарс, шум волн и запах небесников и крики чаек и нежные мамины руки. Сон пришёл неожиданно. И в нём она брела по красной пустыне рядом с господином визирем, почему то не испытывая ни страха ни смущения.