- Нет. А ты знаешь, почему?!
- Разумеется. Я не понимаю, почему ты не в курсе!
Мы посмотрели друг на друга и одновременно потянулись к стаканам с водой. Разговор предстоял непростой. Однако до рассвета оставалось совсем недолго и стоило поторопиться.
- Расскажи всё про проклятье, - попросила, боясь даже дышать. Неужели сейчас я услышу нечто такое, что перевернёт всё с ног на голову? - У нас, похоже, разные данные.
- Проклятье активируется не только на земле Осторнов и Фиорди или на спорном участке с домом Мариссы, но и в любом другом месте, где ты чувствуешь себя как дома. Дом — это ключ проклятья. Все северяне привязаны к своему дому кровью, так что варвары знали, куда бить.
- Какая невероятная жестокость. Марисса — истинная северянка, они нашли её уязвимое место и безжалостно лишили всего, за что она боролась — друзей, земель, возможности чувствовать себя безопасно и комфортно в родном доме, - произнесла едва слышно.
От одной мысли становилось зябко, я обхватила плечи в попытке согреться, однако холод шёл изнутри. Я всё сильнее понимала, как глубоко укоренилось проклятье. Проклятье на крови!
Выходит, варвары провели ритуал не просто на нашей земле, а в месте инициации, пропитанной кровью двух родов.
И это тупик. Безвыходное положение. Конец мечтам и надеждам.
- Как только ты обжилась в Каисторне, надёжно защитила свою комнату и стала считать академию не просто относительно безопасным, а «своим» местом, проклятье тут же проявилось. Я старался держать тебя в тонусе и не позволять привыкнуть к чёрной башне, но это оказалось слишком сложной задачей.
- Поэтому ты так недружелюбно встретил меня, да? Не из-за проклятья, да?
- Отчасти да. Сам я здесь тоже по делу и привык считать комнату в чёрной башне чем-то вроде временного пристанища, но не дома. Ты же, как девушка, прикипаешь к месту, обустраиваешь его, считаешь домом. И я этому поспособствовал, защитив тебя от Наяра и остальных.
- Ты не мог поступить по-другому, - заметила я. - Ты ведь и Дэйнору обещал обо мне заботиться, и де Луару.
- Не мог. И обещания им совершенно не при чём, Корделия.
Время замерло. Остановилось. Разбилось вдребезги.
Я посмотрела в серьёзное лицо мужчины, в его зовущие, манящие, такие влюблённые глаза. И столько всего хотелось сказать! Столько спросить! Признаться!
Да нельзя. И так сказано слишком многое.
- Молчи, - шепчу, не отводя от него сумасшедшего взора. - Молчи, Роберт. Ты меня без ножа режешь.
И он сдерживается. Сжимает челюсти так сильно, что скулы заостряются. Но смотрит так лихорадочно, что в душе всё переворачивается. И хочется наплевать на всех, на всё, включая демоново проклятье, и поддаться эмоциям. Хотя бы раз в жизни выключить голову.